Мысленным усилием я подавил подступившую было панику. Не сейчас. Не время. Получилось удивительно легко. Слишком уж я привык за последнее время к близости смерти.
Небольшой страх присутствовал, но это работал инстинкт самосохранения. Организм должен бояться, бояться — это хорошо. Страх полезен, он позволяет ощущать и оценивать опасность.
Некоторое время ушло просто на то, чтобы сориентироваться. Я аккуратно понапрягал мышцы и понял, что кости целы. Вот только вытащить их из бетонного плена у меня не получалось. Рука чувствовалась хуже — вверх по локтю поднималось онемение. Немного радовал тот факт, что сумка с Лерочкиной головой оказалась прижата к животу.
Узкое пространство между упавшим потолком и полом не позволяло мне как следует развернуться. Я с трудом достал смартфон из кармана только для того, чтобы понять, что под завалами сигнала нет. Симки у меня было две, но ни одна не работала. То ли не проходил сквозь толщу бетона, то ли мобильную связь просто отключили.
Надо выбираться.
Я уже знал, как. Точнее, надеялся, что всё получится.
Пришло время провести настоящее испытание моей новой способности «Подмена казуальности». Страшная способность, если подумать. По идее, она позволяет мне играться с причинами и следствиями любых событий, происходящих со мной. По идее.
Внеуровневость абилки задумывалась изначально. Легендарный статус был приятным дополнением… или же оценкой ИТМИ. Чёртов искусственный интеллект решил, что настолько крутое умение может быть только легендарным. Последние события показали, что верить его «рандомным» вычислениям не стоит.
Подмена казуальности — абсолютное умение, привязанное лишь к моей удаче, выносливости, предусмотрительности и изобретательности. Вот последнее качество я сейчас и должен проявить.
Мысленно активировав способность, я ощутил доселе неизвестные мне грани мира. Я чувствовал это и в карете скорой, просто тогда времени анализировать происходящее не было.
В сознании появилось чёткое ощущение двух половинок, двух граней мира. Реальность вокруг ощущалась как две чаши аптечных весов, находящихся в равновесии. Интуитивно я понимал, что это и есть казуальность — причинно-следственная связь.
Отвратительный интерфейс: в бою им не воспользуешься. Способность буквально поглощала всё внимание. Однако, я и не задумывал эту абилку для прямого боя.
А теперь поиграем.
Тяжесть плит давит на мои ноги. Тяжесть на одной стороне равновесия, давление — на другой. Первое — причина, второе — следствие. Я мысленно убрал давление и почувствовал, как закачались внутренние весы, как начало нарушаться равновесия мира. Узнавать, что будет, если оно окончательно нарушится, мне не хотелось. Ничего хорошего, а значит, мне срочно нужно указать новое следствие! Не мудрствуя лукаво, я перенёс давление с ног на всё тело.
Получилось! Вес плит, сдавливающий ноги, совершенно мистическим и не связанным образом перешёл на тело, равномерно распределяясь. Я пошевелил ногами и аккуратно вытащил их из бетонного плена.
Отлично! Абилка работает.
Однако, порадоваться по-настоящему я не успел. Как только я восстановил казуальность, сняв тяжесть плит со своего тела, навалилась дикая усталость. Плата за использование способности.
Всего один раз воспользовавшись абилкой в полную силу, я устал настолько, что буквально не мог пошевелить руками и ногами. Чёрт! Несмотря на очевидную силу моей абилки, плату она взирала просто чудовищную.
У меня нет времени отдыхать, понял я, ощущая онемение прижатой руки. Мысленно собравшись, проделал с ней то же самое, что и с ногами. Рука был успешно освобождена!
Порадоваться я не успел — навалилась темнота привычного уже забытья. Моё сознание покинуло меня от усталости. Не уверен, что это полезно для здоровья.
Очнулся я через полчаса, совершенно не ощущая себя отдохнувшим.
Почему же столь высока плата? Возможно потому, что действовал я постфактум, меняя уже сформировавшуюся причинно-следственную связь. А ведь «Подмена казуальности» задумывалась как способность, которую надо использовать заранее.
Несколько часов я пролежал, набираясь сил. Смартфон работал, но сеть по-прежнему не ловил.
Примерно в двенадцать ночи я понял, что надо выбираться дальше.
Лёжа на боку, я принялся ощупывать плиты вокруг. Мне нужен путь наружу, ну или хотя бы понять, в какую сторону этот путь прокладывать.
Асфальтовые обломки за спиной слегка шевелились. Значит, полезу через них.
На этот раз я заранее распределил по всему телу тяжесть обломков. Причём сдавливала эта тяжесть всю поверхность тела — и сверху и снизу. Затем, немного поигравшись со способностью, отложил все многочисленные раны и царапины, которые мне предстоит получить.
Несколько минут ушло на то, чтобы, аккуратно выравнивая равновесие, уменьшить будущее трение одежды. Провёл рукой по джинсам — получилось! Рука скользила словно по шёлку.
Прислушался к ощущениям — силы вроде бы не уходили. Как я и подозревал, если сделать всё заранее, то устаёшь меньше.
Всё, подготовка закончена.
Аккуратно раздвигая осколки бетона с торчащей арматурой, я, словно червяк, начал ввинчиваться в завал. Из-за распределённой тяжести и уменьшенного трения это получалось на удивление легко. Острые края бетона и арматуры упирались в кожу, но все раны были отложены.
Правда, моё продвижение усложняла необходимость тащить за собой Лерочкину голову. Но и оставлять её под завалами я не собирался.
Усталость чувствовалась, но в разумных пределах. Однако, по мере моего продвижения и действия абилки, она будет накапливаться.
Выбраться наружу за один заход у меня не получилось. Примерно через полчаса неторопливого протискивания между завалами, я понял, что сил больше не осталось. Пришлось остановиться и обустроить небольшую лёжку, раздвинув плиты и арматуру наподобие шалаша. Там я пролежал в усталом полусне-полузабытье несколько часов, надеясь только, что меня не раздавит всмятку.
Путь из-под завалов оказался неожиданно длинным. Всего на отдых я останавливался три раза, выбирая подходящие для временной лёжки места. Поэтому, когда я наконец выполз из-под ощетинившегося арматурой бетонной панели с разбитым окном, восходящее солнце освещало начало нового дня.
Усевшись эту же самую панель, я огляделся вокруг и обомлел. Я сидел на куче обломков, оставшихся от жилого дома, а привычного мне города не существовало, а вместо него были обломки и остовы разрушенных зданий. Подобное я видел только на фотографиях военного Сталинграда в учебниках истории.
Вокруг завалов суетились немногочисленные люди. Они кого-то искали, что-то кричали. Рядом с каждым домом, иногда аккуратными рядами, иногда никак не упорядоченными, лежали трупы.
Спасателей не было — вокруг домов бегали обычные гражданские, пытающиеся хотя бы немного разобрать завал и, видимо, найти выживших.
Несколько человек разбирали обломки «моей» многоэтажки. Сгорбленные от усталости, с осунувшимися бледными лицами, они явно работали всю ночь. В их глазах горел постепенно угасающий огонёк надежды.
Родственники, потерявшие своих родителей, детей, братьев и сестёр, мужей и жён. Вот кто они.
Пожилой мужчина, одетый в рабочую спецовку, поднял голову и крикнул, увидев меня:
— Эй пацан, что ты там сидишь! Помогай разгребать завалы, кто-то наверняка выжил!
— Не могу, — покачал головой я. — Мне сейчас будет очень плохо.
Мужик внимательно пригляделся ко мне.
— Головой что ли ударился? Ты же цел-целёхонек!
— Это пока, — заверил его я. — Есть рядом аптечка? Желательно с бинтами?
Мой собеседник не ответил и, плюнув на меня, продолжил свою работу. Впрочем, ответа не требовалось — я уже увидел большую оранжевую пластиковую коробку с крестом, лежащую на самой границе завала. Поднявшись, я направился к аптечке.
— Весь город разрушен? — всё же спросил я.
— Нет, завалило только восточную и южную сторону.