Лайза смотрела на него во все глаза.
— Но почему Роджер не объявил об этом открыто? — наконец спросила она.
Мак-Дейрмид улыбнулся:
— Вы, я полагаю, шутите. Во-первых, Роджер не из тех, кто проветривает свое грязное белье у всех на виду. К тому же, если он до начала процесса объявит, что ребенок Дианы и Майлза жив, Майлз может заявить, что давно знает об этом. А это устранит видимый мотив убийства Дианы. С другой стороны, если Майлз выигрывает процесс, мистер ван Бларикум все еще сохраняет возможность не подпустить его к наследству.
— Ну и мерзавец! — сказала Лайза.
— Так вы думаете, что Майлз охотился за ее деньгами? — спросил я.
— У богачей, когда речь заходит об отношении других людей к деньгам, нередко возникает расстройство зрения. Любому дураку было видно, что о деньгах Дианы Майлз никогда и не думал. На мой взгляд, он был простым человеком, хотевшим от жизни только двух вещей: возможности писать и получать за это вознаграждение и возможности прожить всю жизнь с Дианой. Он ее попросту боготворил.
Мак-Дейрмид выбил трубку о ладонь и ссыпал пепел с угольками на землю.
— А Майлзу когда-нибудь говорили о том, что его сын жив?
— Думаю, нет. При рождении ребенка отцовство Майлза не было ни задокументировано, ни признано — просто для того, чтобы лишить его права распоряжаться судьбой сына.
— Итак, ребенок, — сказал я. — Вам известно его имя?
— Нет. Мистер ван Бларикум никогда его мне не называл. — Мак-Дейрмид печально покачал головой. — Бедный маленький сукин сын. Бедный, бедный маленький сукин сын.
Глава 6
Мы с Лайзой ехали на такси в аэропорт, беседуя дорогой о нашем деле.
— Предположим, только предположим, что Майлз жену не убивал, — сказала Лайза. — Но зачем он состряпал невероятную историю об убившем ее таинственном взломщике? Единственный логичный ответ — если считать, что он не виновен, — таков: Майлз выгораживает своего сына.
— Возможно. Однако, по словам Мак-Дейрмида, о том, что ребенок выжил, ему не сказали.
— А что, если он как-то узнал об этом? Может быть, сын сам с ним связался.
— Хорошо, Лайза, давай рассмотрим такой деликатный вопрос: что следует делать, когда твой клиент высказывает пожелания, которые явно идут вразрез с его правовыми интересами? Допустим, я заявляюсь в тюрьму и весело сообщаю Майлзу: «Ну так вот, мы считаем, что у вас есть сын и вы знаете о его существовании. И вам известно, что, в силу устава трастового фонда Дианы, ваш предположительный денежный мотив можно попросту выбросить в форточку. А теперь скажите, Майлз, это ваш сын убил ее?» Майлз может, конечно, признаться, что он покрывает своего ребенка. Однако я думаю, что он скажет мне следующее: «Насколько известно мне, Чарли, мой сын мертв. Жену убил таинственный незнакомец, и я не желаю, чтобы вы тратили время на расследование, связанное с моим предполагаемым сыном, который скончался тридцать лет назад». После чего я буду этически обязанным следовать его указаниям.
— Но ты также этически обязан сказать ему об этом, — ответила Лайза. — Разве нет?
— До тех пор пока Майлзу неизвестно, что мы знаем о существовании его сына, он не может потребовать, чтобы мы отказались от этой линии расследования. И такой подход этически оправдан, поскольку единственное свидетельство существования сына — это слова старика, который мог знать то, о чем он говорил, а мог и не знать. Так что сейчас мы просто занимаемся тем, что собираем факты, которые имеют отношение к делу. А когда у тебя появятся какие-то результаты — если они появятся, — я сообщу клиенту о имеющемся у него выборе.
Лайза вгляделась в меня с каким-то странным выражением:
— Ты выглядишь страшно довольным собой, папа.
Я ухмыльнулся:
— И знаешь, что особенно смешно? Я действительно собой доволен.
А следом, уже серьезно, я сказал:
— Однако все это означает, что, когда мы вернемся домой, дел у тебя будет невпроворот.
Два дня, прошедших после нашего возвращения в Пикерэл-Пойнт, Лайза потратила на какие-то дела, о которых ничего мне не говорила. Она заняла свободный кабинет моего офиса, поставила в его углу стол, телефон и сидела там за закрытой дверью. А под конец второго дня, войдя в мой кабинет, объявила:
— Нашла!
— Кого?
— Сына Майлза и Дианы.
Я разулыбался:
— И как тебе это удалось?