Кузнецов наливает всем троим морс из кувшина, отпивает из своего стакана и говорит:
— Молоток. Снимаю шляпу.
— Ну. Аргументация на пять, — в тон ему кивает Бахтин.
— Да бог с вами, я не оперирую такими понятиями… Я за социальную ответственность и за здоровые социальные рефлексы. — Серьёзно говорю им обоим. — Защитить ребёнка — в моей системе ценностей норма. Если норме препятствуют Закон либо аналогичное — я буду искать способы всё же соблюсти норму. А вы?
Кладу открытую ладонь на середину стола. Первым, абсолютно без паузы, её припечатывает Кузнецов. Его руку сверху накрывает лопатообразная ладонь Бахтина.
— Спасибо, — говорю, обращаясь к ним обоим. — Если это важно, то сегодняшний обед с вами обоими мне стоил больше нервов, чем этот ролик в спортгородке. — указываю на планшет Кузнецова. — Последний вопрос: за обед заплачу?
— Да сиди, бога ради, — отмахивается Кузнецов. — У нас запрещено даже в таком виде принимать скрытые подарки либо финансовые вливания. Даже деньги на представительские расходы специально выделяют. Представляешь, Бахтин?
— Оно логично, но разве это раньше на верхних уровнях — не того…? не ага…? — Бахтин делает движения руками, как будто плывёт брассом.
— Неа, — отмахивается, доставая пластиковую банковскую карту Кузнецов. — В управлении было — вот там было. На негласный аппарат порой… Ладно, ты понял… А тут — как ни смешно, всё до копейки доходит.
Бахтин удивлённо качает головой и громко говорит в сторону проходящей по соседнему проходу официантке:
— Рассчитайте наш стол, пожалуйста! — И далее, обращаясь к Кузнецову, — Не ожидал. Прикольно.
Официантка отвечает с той стороны прохода, что будет через минуту.
Кстати, — говорит Бахтин, вставая и подавая Кузнецову руку, — У меня в конце недели прибавление в семье ожидается, считай что приглашен. Отказ не принимается.
Глава 9
Мы выходим из ресторана, сталкиваясь на выходе с двумя полицейскими в форме.
Бахтин идёт первым и подходит к двери раньше всех, открывая её; но полицейские идут навстречу, как будто не замечая его.
Не сбавляя шага, Бахтин выходит, цепляя одного из полицейских левым плечом, второго — правым локтем. Задетые полицейские, которых разворачивает массой и габаритами Бахтина, вскидываются:
— Эй, мужик! А ну иди сюда!
С явным любопытством на лице подтягивается Кузнецов, при этом показывая мне за своей спиной руками, чтоб я не лез.
— Вы сейчас с кем разговаривали, господин майор? — демонстративно заинтересованно спрашивает Бахтин.
— С тобой! Ты не видишь, куда прёшься?
— Мне казалось, по правилам, вначале дают выйти выходящим из здания: иначе входящим не будет места, чтоб войти. — зачем-то продолжает валять дурака Бахтин.
Я это вижу, но не понимаю подоплёки.
Кузнецов просто смеётся за спиной Бахтина.
— А тебе, клоун, что, смешно? — вызверяется на Кузнецова второй полицейский с погонами подполковника.
— Почему мне должно быть грустно? — весело отвечает Кузнецов. — И потом, господин дважды майор, разве вам уставы не запрещают обращаться «на ты» к гражданам, находясь при исполнении дробь в форме?
— Шутишь? — багровеет подполковник. — Я тебе сейчас устрою вечер шутки! Документы достал быстро!
— Вначале предъявите свои, — не прекращает улыбаться Кузнецов. — судя по вашему темпераменту, вы считаете, что у вас прав больше? А я недавно слышал, что закон один для всех?
Майор, стоящий напротив Бахтина, вспыхивает вслед за подполковником и подступает уже к Бахтину:
— Устроить тебе сладкую жизнь?
Первым на вопрос о документах отвечает Кузнецов:
— Пожалуйста, — и достаёт какой-то маленький пластиковый прямоугольник, недавно вводившийся вместо документов старого образца — по телевизору передавали. — А теперь ты свои. Достал и предъявил в развёрнутом виде. Чтоб я знал, кому благодарность заслать. И куда. Когда мы вас проверять приедем. — Кузнецов, не мигая, сверлит взглядом полицейского.
При виде пластикового прямоугольника, подполковник на две секунды застывает.
Бахтин — из-за спины Кузнецова плохо вижу детали — проводит аналогичные манипуляции напротив майора:
— Так что вы говорили, господин майор? Я не расслышал в той части, где закон не для всех, по вашим словам, одинаков. Будьте добры, повторите? А то я на своей сельской должности за государственным курсом мог и не успеть, просветите меня, убогого?