А я минуты две, оставаясь на скамейке, усиленно перебираю варианты, что Кеша мог иметь в виду. Когда до меня с запозданием доходит, что дело, видимо, в разруленном Бахтиным переводе денег на Кешину рабочую карту из какого-то офшора.
Многое шло не так. Многое заставляло не просто задуматься, а где-то даже испытывать панику. Но, спасибо двадцать первому веку, отец всё время был на связи; и он, в отличие от самой ЯньАнь, отлично знал, что делать в любой ситуации.
Применительно к её опасениям, он сказал:
— Лично я не думаю, что соседи имеют ввиду то, чего ты боишься. Но согласен, что подстраховаться стоит. Если же ты всё-таки права, и политические шатания могут быть причиной давления на бизнес (имелся ввиду явно «наш бизнес»), то есть правило: главное — люди. Личности. В трудный момент, тебя просто должна быть опора, в лице правильных людей. Которые тебя поддержат в этот самый нужный момент.
Бывший босс Алекс, судя даже по опыту совместной работы, явно говорил меньше, чем мог в реальности. И в качестве точки опоры ЯньАнь полностью устраивал. А мог он немало: хуэй Кеша, который уже по факту был второй половиной, не вдаваясь в детали, упомянул: при желании, Алекс вхож в такие сферы, что уж в адрес отдельного фармацевтического завода несправедливостей можно не опасаться. Особенно если завод в зоне Хоргоса.
Правда, Кеша категорически отказался говорить с Алексом лично, сославшись на какие-то неписаные правила.
Хм, похоже, у них тут действительно какая-то специфическая своя среда. В которой всё, включая отношения, работает явно не по тем правилам: ну что, скажите, может помешать боевым товарищам прийти друг к другу в любой момент? С любой проблемой?
От Гао, ЯньАнь знала, что Кеша и Алекс взаимодействовали в некоторых операциях, связанных с работой Кеши. А один раз она даже сама это видела собственными глазами.
Ну и, в голове ЯньАнь никак не укладывался ещё один момент: от налогов, новое предприятие было освобождено с обеих сторон: с китайской, у семьи Ван было личное соглашение с государством, в рамках которого Гао (и те, кто стоит за ним), имея полный доступ к отчётности, мог полностью контролировать все финансовые потоки (соблюдая государственную долю).
Со стороны государства Кеши, в рамках какого-то их закона, на следующие пять лет завод налогами тоже не облагался. Плюс, участие капитала Дубая выводило инвестицию в разряд вообще каких-то стратегических приоритетов (в этой стране). В общем, выходило так, что, работая фактически на местной территории, обязательств перед местным бюджетом компания не имела.
Это и пугало. Особенно в свете нервотрёпки, связанной с недоговорками второй половины: ЯньАнь явно видела по Кеше, что отношения с новоприбывшим «коллегой» не ладились. Кеша, правда, сбрасывал причины конфликтов на разницу служебных интересов.
Но сама ЯньАнь свято следовала правилу: всё, что может быть истолковано, как угроза бизнесу, угрозой бизнесу и является. Конфликты немалых чинов безопасности (а её половина недавно получил полковника), ещё и на хорошо зарабатывающем заводе, никак не могут не относиться и к самому хорошо зарабатывающему заводу.
Впрочем, согласие Алекса поддержать (случись вдруг необходимость) успокаивало. Пока, пожалуй, действительно можно заняться планированием: не смотря на готовые каналы сбыта, оборот хотелось бы увеличить. Нужно понять, за счёт чего.
— Что, не по себе? — Смеётся Лена, опираясь локтем на моё плечо благодаря разнице в росте.
— Нет, всё в порядке, — кладу руку ей на талию, наблюдая, как раздвигаются автоматические двери в зоне прилёта и нам навстречу выплёскивается толпа пассажиров, уже получивших багаж.
Свою семью обнаруживаю чётко в середине потока, причём поначалу они собираются пройти мимо нас, видимо, не узнав впопыхах.
— Батя! — Окликаю отца, прихватывая его за рукав и дёргая к себе. — Не проходи мимо, — смеюсь, уже упираясь лицом ему в грудь.
Под его похлопывания по спине.
Глава 4
— Как долетели? — интересуюсь прежде всего у бати, поскольку мать с сестрой, проглотив языки, в упор разглядывают Лену (кажется, даже не до конца закрыв рты).
— Да нормально, тут же недалеко лететь, — отмахивается отец. — Всего-то шесть часов.
— Гхм, не буду спрашивать, а что тогда далеко, — кошусь на него, замечая, что от него чуть пахнет алкоголем и что он бросает короткий взгляд на мать. После чего снова поворачивается ко мне.
— Не важно… — он старательно заминает тему, — знакомь нас давай. А то в твоей половине сейчас кое-кто дырки просверлит. Взглядами.