- Этот эксперимент мог дорого мне обойтись, - признался доктор, выпрямляя свою дородную фигуру. - Я хотел ввести в кибернетическую эволюцию принцип, которого не знала биологическая: создать организм, наделенный способностью к самоусложнению. То есть, если задачи, которые он будет себе ставить (по моим наметкам, я не знал, какими они будут), превысят его возможности, пусть сам себя переконструирует... Я закрыл тут, внизу, восемьсот элементарных электронных блоков, которые могли соединяться друг с другом в соответствии с законами пермутации - как им заблагорассудится!
- И удалось?
- Слишком хорошо. Тут появляются трудности с местоимениями, ну, скажем, ОН, - Диагор показал на неподвижное страшилище, - решил освободиться. Это вообще их первый импульс, понимаете. - Он остановился, невидяще глядя вперед, как будто сам немного удивившись собственным словам. - Этого... я, собственно, не понимаю, но их спонтанная активность всегда начинается именно так - они хотят освободиться, вырваться из наложенных мной ограничений. Не скажу вам, что именно они бы тогда предприняли, потому что этого я не позволил... возможно, несколько преувеличивая свои опасения...
Он остановился.
- Я был осторожен, так я, во всяком случае, воображал. Этот бункер... Строитель, которому я его заказал, должно быть, здорово удивлялся, но я хорошо платил, и он ни о чем не спрашивал. Полтора метра железобетона, кроме того, стены выложены листами броневой стали. Причем не клепаными заклепки слишком легко срубить, - а сваренными электросваркой. Это четверть метра лучшей брони, какую я мог достать, - с демонтированного военного корабля. Осмотрите-ка все это повнимательнее...
Я опустился на колени на край облицовки и, наклонившись, увидел стены бункера. Броневые плиты были разорваны сверху донизу, отогнуты, словно жесть какой-то чудовищной консервной банки, между рваными краями зиял глубокий пролом, из которого торчали прутья арматуры с кусками цемента.
- Это он сделал? - спросил я, невольно понижая голос.
- Да.
- Каким образом?
- Не знаю. Правда, я сделал его из стали, но намеренно использовал мягкую, не закаленную, а кроме того, когда я его запирал, в бункере не было никаких инструментов. Я могу только догадываться... Сам не знаю, сделал ли я это из предусмотрительности, во всяком случае, потолок я защитил особенно хорошо - тройной броней. Это стоило мне целого состояния. А такое стекло используется для батискафов. Его не пробьет даже бронебойный снаряд... думаю, поэтому он и не возился с ним долго. Я допускаю, что он создал что-то вроде индукционной печи, в которой закалил себе голову, а может, индуктировал ток прямо в плитах обшивки, в общем, как я уже сказал, не знаю. Когда я за ним наблюдал, он вел себя вполне спокойно: возился, соединял, изучал помещение...
- А вы могли с ним как-нибудь договориться?
- Откуда же? Интеллект, ну, что-нибудь на уровне... ящерицы. Во всяком случае, выходной. К чему он пришел, я вам не скажу, тогда я больше интересовался тем, как его уничтожить, нежели тем, каким образом спросить его о чем-нибудь.
- Что вы сделали?
- Это было ночью. Я проснулся от ощущения, что весь дом начинает разваливаться. Броню он, вероятно, разрезал горячим способом, но бетон вынужден был долбить. Когда я сюда прибежал, он наполовину уже сидел в проломе. Самое большее через полчаса он добрался бы до грунта под фундаментом и прошел бы сквозь землю, как сквозь масло. Я должен был действовать быстро.
- Вы прекратили подачу электроэнергии?
- Сразу же. Но безрезультатно.
- Это невозможно!
- И все-таки. Я был недостаточно осторожен. Я знал, где проходит кабель, питающий дом, но мне не пришло в голову, что глубже могут проходить другие кабели. Там был еще один: мне не повезло. Он добрался до него и стал независим от моих выключателей.
- Но ведь это предполагает разумную деятельность.
- Ничего подобного: обычный тропизм, но, в то время как растение тянется к свету, а инфузория - к определенной концентрации ионов водорода, он искал электричества. Мощности, которую давал ему контролируемый мной кабель, не хватало, и он немедленно начал искать ее дополнительных источников.
- И что вы сделали?
- Сначала я хотел позвонить на электростанцию или, во всяком случае, на промежуточную подстанцию, но таким образом я рассекретил бы свои работы возможно, это затруднило бы их дальнейшее развитие. Я использовал жидкий кислород. К счастью, он у меня был. На это ушел весь мой запас.
- Его парализовала низкая температура?
- Возникла сверхпроводимость, то есть он был не столько парализован, сколько потерял координацию движений... Он метался... Ну, доложу я вам, это было зрелище! Я должен был чертовски спешить, так как не знал, не адаптируется ли он и в такой ванне, поэтому я не мог терять времени, выливая кислород, а просто бросал его туда прямо в сосудах Дюара...
- В термосах?
- Да, это такие большие термосы...
- А, так оттого столько стекла...
- Именно. Впрочем, он расколотил все, что было в пределах его досягаемости. Настоящий эпилептический припадок. Трудно поверить, дом старый, двухэтажный, но он весь трясся. Я чувствовал, как дрожит пол.
- Ну, хорошо, а потом?
- Я должен был как-то его обезвредить, прежде чем поднимется температура. Спуститься я не мог, я бы сразу же замерз, взрывчатых материалов тоже не мог применить - в конце концов я не хотел взрывать свою хижину. А он бесился, а потом только дрожал... Тогда я открыл крышку и спустил вниз малый автомат с карборундовой дисковой пилой...
- Он не замерз?
- Замерзал раз восемь, тогда я его вытягивал - он был привязан веревкой, - но каждый раз он вгрызался все глубже. В конце концов автомат уничтожил его.