— Так как мой многоуважаемый коллега онемел от шока и разочарования, полагаю, его дипломатические обязанности на время переходят ко мне.
Переводчик сумел передать низкий скрипучий тембр голоса Це-ны-что-надо.
— Надеюсь, мы сговоримся? — поддел меня он.
— Э… конечно. Но почему он шокирован и разочарован?
— Я связан честным словом, не позволяющим мне расколоться. Правда, если у вас есть что-то приличное в обмен на информашку…
Ясно одно: на этой станции все и вся остается для меня загадкой. Однако чувство было такое, что я только сейчас упустил нечто важное.
— Расскажите только об этом инопланетянине.
— Супер. Мы нашли пижона на галактическом затухании рядом с вашей планетарной системой. Его органически-электронный корабль разбился при столкновении, и большая часть атмосферы утекла в кооп.
— Кооп?!
— Неважно. Уцелевшие организмы данных после долгих уговоров выдали языковое руководство и кое-какую общую информацию, но были, можно сказать, под мухой, вернее, слишком повреждены, чтобы обеспечить навигацию, условия для нормального существования, дальнейшее следование по курсу и ремонт. Мы проверили следы атмосферы. Поразительно!
— Почему?
— Никаких признаков водяных паров. Каждая разумная форма жизни, которую мы ранее встречали в наших путешествиях, требует некоторого количества H2O. Может, она существует в форме разумных кристаллов или обладающих чувствительностью огоньков, которые где-то скрываются, но мы с ними ни разу не сталкивались.
— Поэтому вы содержите моего пациента в условиях полного отсутствия влаги?
— Именно. Вода почти наверняка токсична для создания, привыкшего существовать в такой безводной атмосфере.
Весьма интересно, но мои хозяева, как мне кажется, стараются всеми силами уклониться от вопроса.
— В чем заключается важность этого вида? — настаивал я. Цена-что-надо не онемел, но стал говорить гораздо медленнее, словно взвешивая каждый щелчок.
— Организмы данных корабля были вдрызг повреждены, доктор. Если не считать абстрактных визуальных рисунков, автоматически генерируемых, когда мы запускали программу языкового руководства, мы смогли разобрать только одно отчетливое изображение: карту звездного неба с кучей цветокодированных соединительных линий.
— Я не… погодите! Значит, вы решили, что наткнулись на некую галактическую империю?
— Черта с два. Не угадали. Мы пользуемся почти одинаковыми картами, так что вряд ли это совпадение.
— Вот как? Еще один вид торговцев?
В этот момент Сделка наконец вернулся к жизни.
— Судя по карте и грузу звездолета, — объявил он, — мы почти уверены, что они занимаются тем же, что и мы.
— Конкуренты.
— Совершенно верно. Но, откровенно говоря, дорогой доктор, нам на это начхать, потому что они нам не соперники. Усекли? Итак, заявка имеется?
— Заявка? На что?
— У вас все в порядке со слухом, языком и вниманием? Короче говоря, вы заинтересованы в этом дельце?
Я невольно рассмеялся.
— О'кей, заявка сделана.
— Мы поворачивали их звездную карту и так, и этак, но она не соответствует конфигурации нашей Галактики. Мы считаем, что наш гость прибыл из другой.
Теперь он щелкал быстро и громко.
— Сомневаюсь, что у вас хватит ума это понять, но возможности торговли почти безграничны. А корабль, прибывший из сравнительно недалекой галактики, вполне возможно, обладает технологией ускорения, намного превосходящей нашу и, скорее всего, такой же коммуникативной технологией, хотя это еще не точно установлено, особенно если учитывать время, требующееся пациенту, чтобы совершить очередное движение.
Странно представить, чтобы тсф могли уступить кому-то первенство в технологиях. Мои советники из НАСА наверняка готовы пожертвовать собственными конечностями за практически околосветовую скорость.
Я посмотрел на пациента по-новому. Как может создание, пусть и технологически продвинутое, но перемещающееся медленнее холодного сиропа, делать бизнес с более проворными видами? Правда, поспешных сделок он уж точно не заключит!
— Вы знаете галактику, изображенную на карте?
— Нет. Мы над этим работаем, но задача крайне сложная, поскольку изображение ограничено, а на карте нет никаких точных указаний относительно местонахождения галактики, таких, как положение того, что вы, люди, называете Великим Аттрактором [Гравитационная аномалия, расположенная в межгалактическом пространстве.].
Тут у меня возникла идея.
— Должно быть, на изучение языка ушла целая вечность?
— Вряд ли. Программа была интерактивной. Программа задавала ритм, а наш ученик, контроллер данных этой станции, быстро обучается.
Черт! Если бы не интерактивность, я бы имел некоторое представление относительно того, насколько быстро способен действовать этот парень. Все же я увидел еще одну возможность:
— А руководство включало аудио?
Сделка по очереди поднял несколько ног: еще один совершенно непонятный жест.
— Хотите знать, сможем ли мы воспроизвести речь этой твари?
— Именно.
— Вполне ожидаемый вопрос, и ответ — «да», с помощью одной штуковины в нашем переводчике.
— Решили установить ваш переводчик на очень медленную речь?
— Конечно. Кроме того, мы пытались общаться в письменной форме. Если предположить, что наш гость петрит в этом языке — а иначе зачем снабжать корабль языковым руководством, — удивительно, что он не отреагировал на наши вопросы. Кроме того, он ничего не ест, хотя мы предлагали ему разнообразные обезвоженные субстанции. Поэтому мы подозреваем наличие умственного или эмоционального дефекта, возможно, вызванного стрессом, что способно также стать причиной его поразительно вялых движений.
По старой и дурной привычке я попытался прикусить костяшку пальца, но вместо этого ощутил вкус ткани смарт-костюма.
— Я должен… э… переварить все это. Не могли бы вы отвести меня в мою комнату? Хотелось бы посмотреть видео, обнаруженное на корабле моего первого пациента.
— Заметано. Нам сюда.
Обстановка моей комнаты оказалась немного кричащей. Без преувеличений и в буквальном смысле. Трейдеры создали шикарную виртуальную земную среду со всеми домашними удобствами, если ваш дом стоит на краю пропасти с видом на гигантский водопад с одной стороны и на лес — с другой. Для полноты картины не хватало только единорога и радуги. Потом я присмотрелся и, клянусь богом, обнаружил радугу, сияющую чуть впереди, сквозь туман. Ну, конечно, она висела над водопадом, который нестерпимо грохотал.
Но, ступив в комнату, я словно оказался в раю, и все тяготы мира мигом упали с плеч. Сначала земная гравитация показалась ничтожной. Казалось, я вот-вот взлечу к усеянному облаками потолку. Комната была приспособлена для человеческого обитания или, по крайней мере, для обитания эскимоса, поскольку здесь было не теплее, чем на всей остальной площади станции. Сделка показал мне, как разложить кровать, в которой я не нуждался благодаря моей верной тележке. Да и стул мне тоже не потребуется. Потом он растолковал, как добраться до «кладовой» и ванной, что мне определенно понадобится. Последнее требовало прыжка в очевидно бездонную пропасть, и я был благодарен Цене-что-надо за демонстрацию этого трюка. Иначе пришлось бы терпеть, пока не лопнет мочевой пузырь. Изнутри открытый вход в мою комнату казался прямоугольным фантомом, видимым сквозь виртуальность, но настоящие стены не проглядывались.
Однако еще больше меня впечатлила ванная, куда я удалился, чтобы спасти свои почки. Здесь тоже не было двери, но поскольку я не узрел трейдеров, ожидавших в десяти футах от ванной, я сказал себе, что иллюзия, связанная с окружающей средой, позволяет получить подобие уединения. Все, от унитаза до душа, было абсолютно идентичным клоном подобных помещений из какого-то четырехзве-здного отеля.