Тайла закончила, а Анна представила себе этого доктора и сердце снова защемило от страха. Приёмный отец в полной мере исполнил свою угрозу. Интересно только, что он пообещал королю и как уговорил устроить этот брак? Вряд ли она об этом узнает. Снова поднялась волна негодования и гнева на отца. И хуже всего, что она ничего не могла сделать. Хотя нет. Могла.
- Тайла, - она подняла глаза и решительно посмотрела на сестру. - Я напишу письмо матушке-настоятельнице. Его надо будет отправить сегодня же. Ты поможешь?
- Конечно. Я обещаю. - И сестра сочувственно сжала ей руку.
Потом она писала письмо, зачёркивала и сновала писала, комкала бумагу и бросала в камин. Письмо никак не хотело получаться. Хотя обычно у неё от матушки не было никаких секретов. И всё же она не знала, как к этому подступиться. Потом вздохнула. Время было обеденное. Надо дописать и отдать Тайле. Сестра ждёт.
Анна как смогла правдиво описала то, что произошло между ней и приёмным отцом, описала то, что слышала о своём женихе и попросила матушку хоть как-нибудь ей помочь. Она не представляла, в чём будет заключаться эта помощь, но верила, что она обязательно придёт. На сердце даже стало спокойнее.
В столовой она незаметно отдала письмо сестре. Всё. Теперь самое тяжёлое - это ждать ответа. Она даже на какое-то время воспряла духом. Но ответа не было и всё ближе и ближе тот самый день. Она конечно знала, что приёмному отцу не терпится сбыть её с рук, и что он зол на неё. Но почему свадьбы должна состояться так скоро - совсем не понимала.
«Его Величество уже назначил день и час» - гордо ответил ей господин Равенстер, когда удалось об этом спросить. Но она не верила. Неужели у короля нет других забот, кроме как её свадьба? Наверняка постарался приёмный отец. Но зачем?
Всё выяснилось в день перед отъездом, когда вещи были собраны и стояли в чемоданах в комнате. Да, по правде сказать и собирать было нечего. Платье, предметы туалета, письменные принадлежности, да несколько книг. Больше ничего не принадлежало ей в этом доме. Ни драгоценностей, ни карманных денег у неё никогда не было.
Отец вошёл без стука.
- Ты завтра отправляешься в пять утра. Надо успеть доехать засветло.
- Хорошо, - Анна склонила голову. Желание возражать приёмному отцу после последней ссоры совсем пропало. Всё равно это ничего не изменит.
- Поедешь с королевским нотариусом, - он сделал паузу, а она с ужасом посмотрела на отца. Нотариус мужчина и к тому же молодой. Незамужняя девушка отправляется к своему жениху с молодым мужчиной?! Неужели господину Равенстеру недостаточно унижений и он хочет подвергнуть её ещё и такому позору? Но отец после небольшой паузы продолжил.
- Катрин тоже поедет с тобой.
Анна выдохнула с облегчением. Катрин - это была няня Тайлы и Марены. Но поскольку девочки выросли она осталась в доме на правах прачки и швеи. Штопала одежду слуг и стирала бельё. Слава Богу, приёмный отец не совсем сошёл с ума.
- Да, и открой сумки. Я хочу посмотреть, не взяла ли ты чего-нибудь лишнего.
Анна послушна открыла сумки. Отец быстро пересмотрел одежду и её скромные вещи, потом наткнулся взглядом на томик сказок. Это были сказки, написанные мамой. Она берегла их как зеницу ока. Их подарила ей матушка-настоятельница.
- А это ещё что за гадость? - Он подхватил томик сказок и прочитал имя автора на заглавии.
- А, писанина твоей дурной мамаши. Этому место вот здесь, - И он ловким движением кинул сказки в камин.
- Не надо, отец! - Анна попыталась перехватить его руку, но господин Равенстер выдернул её и отошёл к камину.
Анна сжала губы. Она не заплачет, нет!
- Что у тебя там? Есть ещё книги? Покажи!
- Нет, - она покачала головой и встала, загородив собой сумки.
- Не хочешь? - Она думала приёмный отец ударит её, но он даже не сдвинулся с места. -Ну как знаешь. Будет хотя бы что продать, чтобы купить себе мяса для обеда, - он ухмыльнулся. Что это значит? Анна захолодела.
- Но... Но... А как же приданное?
- Какое приданное?
- Которое мне выделил Его Величество, - совсем уж жалко пролепетала она. Хотя бы несколько сьеров и то было бы хорошо. Она смогла бы нанять экипаж, уехать к матушке в монастырь. Там бы её никто не нашёл. К тому же в монастырях переставали действовать все законы. Традиционно если преступник просил защиты возле стен монастыря и настоятельница или настоятель его впускали, он переставал быть преступником в обычном смысле этого слова, но и для мира он умирал, обязываясь жить в монастыре и подчиняться его уставу. И если бы матушка приняла её... Этот закон вспомнился ей на днях, а призрачная мечта поддерживала её все эти дни. И вот теперь она рассыпалась. Без денег ей никогда не добраться до монастыря.