Гораздо позже.
Беспорядки были недолгими, хотя и значительными; значительными, хотя и недолгими. Но беспорядки случались и прежде. Эти были иными. Прошло некоторое время, пока Эстерхази не сумел сложить всё произошедшее в единую картину. (Большинство населения Беллы так и не сумело!) Пока он «выпытывал» шамана и знахаря с помощью толкователей. Пока он раз за разом раскатывал на огромной паровой каллиопе. (Могут ли подобные экипажи перевозить людей не по рельсам?) Пока он изучал полицейские отчёты, и публичные и секретные. Пока…
Ему казалось, что не просто новый мир, но целая новая вселенная начала открываться его взору, взору, с которого слетела шелуха невежества. Великолепные врата, к которым следовало отыскать ключи. Познание! Познание! Наука за наукой — антропология, этнология, криминология, орнитология; история и право; медицина и механика; нежданная мудрость и неведомое знание. Более было невозможно проводить дни этаким служителем высшего класса, помпезным мальчиком на побегушках; выпивка, кости, верховая езда, охота, распутство: всего этого теперь не хватало. «Иди и учись», слыхал он где-то, но позабыл, где, неважно, именно этим ему и предстояло заняться. Сперва, разумеется, лекции, частные уроки с репетиторами, потом — местный университет, затем университеты в других местах, затем путешествия. А потом опять: учёба… учёба… учёба.
Конечно, Эстерхази пришлось продать свои земельные владения, чтобы всё это оплачивать, но никакая иная перспектива не доставила бы ему большего удовольствия. Новые владения были куда больше.
Злосчастный сэр Понсефорт! Слухи, медленно и упорно продвигаясь, как стремящиеся к Саргассам угри, в конце концов достигли Балтики, Северного моря, затем Лондона, и, наконец, Виндзора. Сэр Понсефорт де Пюе (злосчастный сэр Понсефорт!) счел целесообразным пересказать их Вдове.
— Знаете, Мэ’эм, говорят, что во Фрорланде недавно случился некий заговор — свергнуть их короля, видите ли и предложить престол одному из младших сыновей Вашего Величества; ха!
Королева глянула на него, не вымолвив ни слова. Может быть, она и слышать не желала о свергаемых монархах; может быть, размышляла, с какой охотой пошлёт одного из своих сыновей во Фрорланд (такое было вполне возможно), хотя не обязательно младшего; может быть, ей не нравилось, когда кто-то говорил ей «ха!». Она ничего не ответила.
Сэр Понсефорт пытается выкрутиться, с огромными усилиями пытается объяснить ту вещь, что это смешная история. — Рассказывают, Мэ’эм, что главное блюдо там — варёная вяленая рыба с бараньим жиром!.. во Фрорланде… Ха!
Она взглянула на него опухшими, налитыми кровью, сине-ледяными глазками. — Мы не в восторге, — произносит она.
Злосчастный сэр Понсефорт!
Затем королева спрашивает: — Где?
А насчёт того, почему в том году в Боснии перевелись медведи…