Зеленый луг с утра спал. Ночью прошел ливень, но Фальк спал настолько крепко, что даже грохот капель по кровле его не разбудил. После дождя гравиевые и грунтовые дороги основательно размокли, а на обочинах так вообще собрались внушительные грязные лужи. Из-за перепада от ночного холода к наступающему дневному теплу на сосновый лес, в котором стояла деревня, опустился легкий сырой туман. Сквозь него живописно пробивались лучики рассветного солнца. На деревьях начинали радостно щебетать проснувшиеся птицы. Свежее утро обещало перерасти в замечательный весенний день. Если бы не скорбное дело, по которому Фальк и Сидоров сейчас спешили.
Среди обитателей деревни обыкновенно хватало любителей встать пораньше, но по пути им не попалось ни одной живой души. Видимо, зябкий холодок и последствия дождя отбили желание у рыболовов и спортсменов выходить из дома ни свет, ни заря. Для окрестных крестьян, развозивших по дачникам молоко, мясо, ягоды и прочую снедь тоже было рано. Вернее, они, безусловно, уже проснулись, но обход отдыхающих начнут позднее, когда перебравшиеся в лоно природы горожане гарантированно встанут и выберутся на улицу.
— А кто обнаружил тело? — поинтересовался у Сидорова Фальк, в основном — чтобы разогнать тягостное молчание.
— Генеральша Шевалдина, — ответил урядник.
Василий Оттович встал, как вкопанный. Кажется, безумие предыдущего дня с его шведскими монахами и не думало заканчиваться. Он недоверчиво покосился на Александра Петровича.
— Вы сейчас шутите, да? Как генеральша Шевалдина могла обнаружить найти собственное тело?
— Почему «собственное»? — не понял его урядник. — Нет, она нашла тело Веры Павловны.
— Кто «она»?! — раздраженно воскликнул Фальк.
— Ираида Дмитриевна, генеральша Шевалдина! — Сидоров тоже смотрел на него, как на нерадивого ученика, который не знает очевидных вещей.
— Но ведь Вера Павловна — генеральша Шевалдина, — протестующе топнул ногой Василий Оттович.
— А, вот вы о чем! — рассмеялся урядник. — Ну, формально они обе генеральши Шевалдины. Они вышли замуж за братьев, Вера — за Аркадия Шевалдина, а Ираида — за Бориса Шевалдина. Оба пошли по военному делу, оба дослужились до генеральских званий. Только Аркадий — от артиллерии, а Борис — от пехоты. Семьи не то, чтобы дружили, но после смерти братьев Вера Павловна и Ираида Дмитриевна несколько сблизились. В основном «наша» Шевалдина навещала невестку в Сестрорецке, но в этот раз Ираида Дмитриевна с дочкой приехали проведать ее в Зеленый луг. Живут на даче с конца апреля.
— Что ж, одной тайной меньше, — успокоился Фальк. — Только не понимаю, отчего они послали сразу за полицией, а не за врачом.
— Позвольте пока не отвечать на этот вопрос, — ушел от ответа Сидоров. — Мне бы хотелось получить ваше собственное заключение. Не замутненное, так сказать, моими подозрениями.
— Секретничаете, Александр Петрович? Что ж, будь по-вашему.
Тем временем мужчины достигли дачи Шевалдиных. Дом был просторным, но по-военному простым, без лишних архитектурных изыска. Центральная часть встречала гостей верандой и большим окном на втором этаже под двускатной жестяной крышей. Справа и слева к ней были пристроены крылья, тоже двухэтажные, по четыре окна каждое. Особого сада при доме не имелось, лишь цветник за левым крылом — краса и гордость Веры Павловны.
Александр Петрович поднялся на веранду и осторожно постучал в дверь. Открыла ему пожилая женщина, очевидно — Ираида Дмитриевна. Она являла собой поразительный, даже комичный контраст с покойной Верой Павловной. Высокая; тонкая, что спица; с застывшей на лице недовольной гримасой. Эдакая старая дева, строгая воспитательница пансиона для благородных девиц.
— Еще раз здравствуйте, Ираида Юрьевна, — поприветствовал ее Сидоров. — Это Василий Оттович Фальк, первостатейный врач, из столицы. Я пригласил его для осмотра покойной. Позволите войти?
Шевалдина кинула на доктора подозрительный взгляд, но отстранилась и разрешила мужчинам войти. Фальк поздоровался с ней приличествующим ситуации вежливым полупоклоном.
— Вы оставили все в неприкосновенности, как я и просил? — задал ей вопрос урядник.
— Конечно, — с достоинством ответила Ираида Дмитриевна. — Поверьте, ни я, ни Лидочка не собираемся входить в ее комнату, пока тело Веры Павловны там.
— Спасибо, — кивнул Сидоров. — Тогда попрошу нас не беспокоить. Идемте, Василий Оттович.
Как и ожидалось, Вера Павловна жила на первом этаже — с ее комплекцией подъем наверх был сродни подвигу. Очевидно, Шевалдина разместила там своих гостей. По крайней мере, проходя мимо лестницы Фальк увидел мелькнувшую на площадке второго этажа тоненькую девичью тень.