— Надоело мне по немецким кабакам шляться. Может, домой?
— Хорошо. Но на посошок заглянем в одно уютное местечко. Перекинусь парой словечек с барменшей, тяпнем по бокалу Б-52, или шоту и обратно в Москву. Такой коктейль, как в этом кабаке, нигде в мире не делают.
— Да ладно… Что там? Калуа, Трипл Сек, Куантро. Или, что вкуснее, Гран Марнье. И Бэйлис. Всё?
— Вот в этом и весь фокус. Четвертый ингредиент является тайным рецептом заведения. Потому и говорю… Нигде в мире…
— Интересно, что они там кроме Бейлиса добавляют? Попробуем, раз советуешь. Ты у нас специалист по всяким разным извращениям. Веди, Сусанин.
— Да тут недалеко. Дрезден, Аланштрассе 39. Кухня Ведьмы. Мигом долетим…
Они сидели в известном ночном клубе. Известном в определённых кругах, как любят говорить хроникёры. В старой Москве, в переулках недалеко от Маросейки. За столиком в самом углу, откуда было плохо видно пышнотелых, вперемешку с худосочными, стриптизёрш, выделывающих всевозможные пируэты на шестах, стоявших на подиуме. Зато был виден весь зал и вход в него. В зале в основном была молодёжь. Пузатенькие лысые коммерсы сидели кучкой у самого подиума. На котором буквально в метре от них работала на шесте короткостриженная дама, уже полностью оголившаяся. Клуб ещё толком не начал свою деятельность. Для простых москвичей это было начало вечера и окончание работы. В клубе все только-только рассаживались, репетировали ночное веселье и разминались лёгким алкоголем и лёгкими же наркотиками. Впрочем, особо продвинутые закидывались, шырялись и вмазывались серьёзными вещами. Нарушая законы и отравляя себе жизнь. Хотя, жизнь наркозависимых уже и не жизнь. Предпоследняя станция. А для кого-то последняя. Как открылись двери, и кто включил верхний свет, было непонятно. Только основное помещение клуба моментально заполнили люди в чёрном, в бронежилетах и с автоматами в руках. Музыка смолкла и прозвучал громкий голос о том, что работает спецназ, и предложение лечь всем присутствующим на пол, руки на затылок. Молодёжь сходу распласталась, заполнив собою все проходы между столиками. Особенную прыткость проявили накачанные мальчики с бугристыми бицепсами и крашенными волосами. Лысые коммерсы нехотя опустились на одно колено или просто присели, сцепив руки на затылке. Один боец в чёрном в два прыжка оказался возле их столика и вмазав прикладом в край стола, зычно гаркнул. Коротко, вежливо и обходительно: на пол! Столик треснул. Видимо следующей должна была треснуть глупая черепная коробка старшего компании коммерсов, гостей с юга. Дядьки, толкая локтями друг друга и ворча, стремились занять более удобное положение на полу. Стофелев с Геннадием сидели в углу как ни в чём не бывало. Не сделав ни малейшей попытки выполнить безусловный приказ, определяющий, в каком состоянии посетитель покинет этот ночной клуб. С разбитой рожей и отбитой печенью или почками, как оказавший сопротивление сотруднику при исполнении, или на своих двоих. Обоссавшийся, но живой и целый. Публика в зале не роптала, зная, что последует за попыткой возмущения. Два бойца в чёрных балаклавах неторопливо подошли к их столику. Руки обоих посетителей лежали на столе и тот, который постарше оторвал правую кисть от стола и средним пальцем трижды постучал по столу, привлекая внимание бойцов к открытому удостоверению личности, лежавшему перед ним. Подошёл старший работающий команды. Он был в такой же чёрной форме, как все остальные бойцы, но без автомата и бронежилета, без знаков различия. То есть, полностью отсутствовали погоны, шевроны и всевозможные нашивки. Безликая надпись на спине СПЕЦНАЗ не говорила ни о чём. Спецназ чего? Кого? Откуда и зачем?