Однажды, сидя на даче, я в очередной раз вспомнила Митьку и решила позвонить Саше. Она сразу ответила. Сказала:
– А Митя умер в феврале.
Как выяснилось, перед смертью он снова выгнал Сашу и призвал к себе Ленку: старая любовь, говорил, не ржавеет. Но однажды позвонил Саше и сказал:
– Спаси меня! Мне плохо…
Саша приехала и увидела, что весь дом залит кровью. Оказывается, после пары месяцев завязки Пиписечка таки развязал и за год допился до цирроза. И то заболевание, от которого он блевал кровью на Селигере, тоже к нему вернулось. Через несколько дней он умер в больнице от кровотечения.
Сашка была странная, притихшая. Сказала, что тоже полежала в больнице, потом съездила в монастырь и теперь совсем не пьет.
– После смерти Мити я снова стала общаться с Лешей, бывшим мужем, – рассказала она. – Он был так рад, говорил: теперь мы снова будем вместе. Надеялся, что я наконец-то рожу ему ребенка. Но жить я с ним не могла – так, встречались, дружили. А в конце мая он разбился на мотоцикле. Джип неожиданно влетел из-за угла на большой скорости и сбил его. Он был очень сильный, здоровый, он еще три дня боролся за жизнь в больнице, но все-таки умер. А я вот теперь сижу, совершенно пустая, и думаю: может, все это мне за то, что я сначала с ними обоими жила?
– Ох, думаю, что не тебе это, Саш, а все-таки им…
– Да, мне и батюшка то же самое говорил: Бог, мол, с каждым на своем языке разговаривает…
Наш друг Митька не боялся смерти. Знал, что скоро умрет, сам приближал свою смерть, но предпочитал жить так, как ему нравится. Он оставил на память о себе несколько красивых зданий, троих детей и кучу безутешных женщин. В сущности, неплохую жизнь прожил. Можно даже позавидовать.
Исследование
На океанском берегу, под пальмами, за бамбуковой изгородью, шел семинар по психологии тантры. Русская женщина-психолог разработала методику, сочетающую психологические и тантрические практики. Семинар продолжался четыре дня, с утра и до вечера, с двухчасовым перерывом на обед и пляжные радости. Люблю я эти вольные занятия с перерывами на купание в этом вольном краю…
На второй день я пришла на занятия к вечеру – раньше не получилось. И сразу началось исследование. Ведущие продиктовали вопросы. Тема – секс. Как вы впервые узнали о сексе? Каков был ваш первый детский сексуальный опыт? Что вы переживали при этом? Как дальше развивалась ваша сексуальность? Когда произошел первый половой контакт? Есть ли сейчас проблемы в этой сфере? И так далее. Можно было коснуться всех вопросов понемножку, а можно – выбрать тот, что наиболее актуален в данный момент.
Группа разбилась на пары. Мне досталась в напарницы изящная девушка, совсем молодая, с длинными тонкими пальцами и большими голубыми глазами, красивая, но очень грустная. Я вспомнила, что вчера вечером, во время медитации, посвященной прощению родителей, мы с ней сидели рядом и обе заливались слезами. Теперь нам предстояло по очереди делиться своим опытом, а потом – обмениваться впечатлениями и комментариями.
Я спросила:
– Хотите начать?
Девушка – ее звали Саша – покачала головой:
– Лучше вы…
И я принялась рассказывать о своем детстве. И что же? Неожиданно я поняла, что в детстве у меня как раз и не было того, что можно назвать сексуальным опытом. Либо не было, либо я об этом забыла. Вытеснила, как говорят психологи. Во всяком случае, я не припомню, чтобы мы с мальчиками в детском саду исследовали друг друга, или еще чего-нибудь подобного. Влюблялась – да, с восьми лет, постоянно, но совершенно невинно. И я совсем не помню, как вообще узнала, откуда берутся дети. Наверное, во дворе мне об этом рассказали. Но я-то не помню! И даже когда в подъезде (мне было лет семь) со мной познакомился явный, как я теперь понимаю, педофил, взрослый дядька, который звал меня погулять и лез обниматься, я восприняла это как исключительно дружеский жест с его стороны: ну, дружить он со мной хочет, что ж еще? А все, наверное, потому, что о существовании секса я в принципе не подозревала, ведь мама растила меня одна, без отца… И ведь отразилось, еще как отразилось все это на моей последующей жизни…