Есть еще две девицы, Юля и Соня (во всяком случае, так они нам представились), эти ходят парой, с огромными тюками тряпок на голове. Юля спокойна, всегда улыбается, а вот Соня невероятно обидчива.
– Почему, – говорит она мне, грозно сверкая глазами, – ты весь мой товар посмотрела и ничего не купила?
Что тут скажешь? Как-то и впрямь неудобно. Отвечаю, запинаясь, что на днях приду к Соне в палатку и там уж непременно что-нибудь выберу.
– Смотри, ты только обязательно приходи, – говорит Соня, взваливает свой тюк на голову и обиженно удаляется. Приходится тащиться вечером к Соне и покупать у нее парео за сто рупий, а то ведь не простит… В палатке прямо на полу, на джутовых циновках, сидит ее муж и руками ест рис из железной миски. Тут же, на расстеленном одеяле, они спят. Торговцы все приезжие, живут прямо в своих магазинчиках, часто большими семьями, с детьми и домашними животными. Среди развешанной одежды бегают голые карапузы, писают на пол.
В прошлом году Соня была беременна, и мы все ужасно переживали, что она таскает по жаре такие тяжести. Ведь тоненькая, как тростинка, и пузо на нос лезет, а эти тюки такие тяжелые… Но Соня только рукой махала: привыкла, мол, ничего.
Пляжных коммерсантов время от времени гоняет полиция. Полицейские приезжают в большом красном джипе. Завидев машину, наши знакомцы суют свой товар куда ни попадя (обычно к нам под лежаки) и опрометью бегут в сторону речки с криками: «Police, police!» Если полиция их все-таки настигает, приходится откупаться. Однажды Мария очень сокрушалась, что вот только вчера отдала пятьсот рупий, а сегодня приехала еще одна полиция и опять пятьсот рупий взяла – так ведь и денег не напасешься…
Сценка на пляже. У воды на мокром песке сидит Мария. Голова ее обмотана теплым платком. Она держится за щеку, раскачивается и тихо стонет.
– Зуб болит! – жалуется она, когда я подхожу ее поприветствовать. – Так и дергает, так и дергает! Всю ночь не спала…
– Мария, иди скорей к врачу! Ты что? С зубами шутки плохи…
– А-а… Больно… Слушай, мне в прошлом году Ира такую хорошую таблетку дала от зуба – сразу прошло. Спроси у нее: может, еще даст?
– Ладно, спрошу. Но ты все-таки сходи к врачу-то.
Мария удивленно таращит глаза:
– Ты думаешь, надо?
Тряпки мы с Тусей перебираем долго. Парео и широкие шелковые штаны – наша слабость. Выбираем несколько штук, торгуемся. Вообще-то они всего по сто рупий (около шестидесяти рублей), но, если берешь много, можно и еще цену скинуть. Одежки – одноразовые, быстро рвутся, но очень симпатичные. Глаза у нас разгораются, руки сами добавляют новые и новые тряпочки к уже отложенным. Туся называет эту ситуацию так:
– Евромед потек!
Евромед исправно течет почти каждый вечер в соседнем городке под названием Арамболь, который весь состоит из длиннющей торговой улицы. Там – настоящее раздолье: в каждой палатке, в каждом магазинчике что-нибудь интересное да есть. Беда только одна: куда потом девать купленное? Вес багажа при авиаперелете ограничен, как правило, двадцатью килограммами. Здесь оставлять бесполезно: сезона дождей ни одна тряпка не переживет, заплесневеет. В прошлом году мы отправили в Москву по три десятикилограммовых посылки с тряпками, бусами и косметикой. Это довольно дорого – отправлять посылки, к тому же они, бывает, теряются и не доходят. Но слишком велик соблазн… Посовещавшись, мы решили: нельзя, конечно, вывезти всю Индию, но стремиться к этому нужно!
Когда пляжный поток евромеда наконец иссякает, торговки удаляются. Но уже идет к нам Пракаш, продавец фруктами.
– Почем нынче кокосы, Пракашка?
– Пятьдесят рупий.
– Совесть-то имей! Вон у Кришны на дороге по двадцать.
– Ну, так и иди к своему Кришне на дорогу! Я-то прямо на пляж приношу, потому и дороже…
На дорогу и вправду идти неохота. А потому, поторговавшись, мы покупаем кокосы по тридцать пять рупий. Пракаш долго их рубит прямо у меня на лежаке, крупные щепки летят во все стороны, а я опасливо поджимаю ноги: мачете у него серьезный… Выпиваем по кокосу через соломинку. Солнце клонится к закату, и надо бы в последний раз искупаться, пока не вышли на ночную охоту морские гады. Но тут просыпаются собаки, потягиваясь, вылезают из-под лежаков и окружают меня со всех сторон, умильно заглядывая в глаза. Пришло время кормежки, и я обреченно достаю из рюкзака алюминиевую миску и большой пакет корма. Псы облизываются. Начинается сложная, многоступенчатая процедура кормления. Туся, между тем, заказывает по телефону ужин из ресторана «Вайланканни»: креветки, пиво и чесночные лепешки. Наш пляжный день подходит к концу.