Щенка же мы прозвали Дрищом. Через пару дней он уже отзывался на эту кличку и, мотая ушами и высоко вскидывая лапы, бежал на зов. Дрищ, так же как и Томэ, не брал корма в присутствии старших по званию. И как же мы удивились, когда стали свидетелями собачьей свадьбы, скорей напоминавшей свальный грех! Единственная полноценная самка – Томэ – к тому времени уже была при детях, так что мужикам пришлось своими силами выходить из положения. «Девочкой» стал черный Бобик (по другой версии, Чернышевский). Его все по очереди, а то и по двое сразу пользовали под хвост. И даже мелкий Дрищ участвовал в этой вакханалии! Бобик же не проявлял при этом признаков неудовольствия, стоял себе смирно и даже хвост старался задрать повыше. На следующий день наблюдательная Туся обратила внимание на фамильное сходство Дрища и Бобика: узкую серую полоску на черной спине. Получалось нечто уж совсем несообразное: Дрищ, сын Бобика, занимался любовью с папой! Гомосексуализм и инцест в одном флаконе… И еще немаловажная деталь: почти все щенки Томэ были черные! «Опущенный» Бобик, судя по всему, тоже своего не упускал…
А вот что рассказала однажды наша гоанская приятельница Ира:
– Напились мы вчера в «Сансете», стали танцевать. Ну, я в шутку собаку подхватила за передние лапы: танцуй, мол, со мной. И вдруг чувствую: собака танцует! Натурально, танцует, в ритм попадает, в глаза мне смотрит, ну просто партнер, да и только! Мне стало не по себе, я ее отпустила. А потом думаю: может, это мне спьяну показалось, дай-ка еще раз проверю. Опять взяла ту же собаку, и опять смотрю – танцует, представляете? В глаза мне смотрит и танцует…
– Ир, да она просто есть очень хотела. Она тебе за еду не только станцует, но и споет по-португальски, – смеялись мы с Тусей.
Но история-то действительно странная…
Ира рассказывала также, что индусы думают: собаки – это бывшие алкоголики. Человек, мол, когда пьет, превращается в животное, вот и родится в следующей жизни собакой (почему, интересно, не свиньей?).
А у меня в Мандреме есть своя собака. Бэби прибился ко мне незаметно, но накрепко. Среднего размера мускулистый пес, белый с желтыми пятнами, он обладал скромным достоинством, никогда не смотрел такими голодными глазами, как Двое Из Ларца, никогда не поджимал, как они, хвост и не шарахался в сторону в случае опасности. Позже выяснились причины столь уверенного поведения: оказалось, что у пса есть любящие хозяева – многодетная индийская семья. Я узнала об этом случайно и чувствовала себя так, как будто много лет прожила с мужчиной и вдруг оказалось, что у него – жена и дети. И звали пса, как выяснилось, не Бэби, а Паппи, что, впрочем, почти одно и то же, ведь puppy (щенок) – это собачий baby (ребенок)…
«Мой» пес прекрасно понимал свое особое положение среди собратьев и потому не лез напролом, а тихо подкрадывался на пляже к моему лежаку и тыкался мокрым носом в руку: мол, я здесь, – давай, корми. Однажды я лежала в волнах у берега, и Бэби пришел ко мне и даже вошел в воду – поведение для мандремской собаки совершенно небывалое. Все знают, что в воду тут входит и прыгает в волнах одна только черная Биди, но ее-то Алена с Владом растили с младенчества, так что это – дело особое. А когда я уезжаю на байке, Бэби некоторое время бежит следом, но потом постепенно отстает: гоанские жители, включая собак, – народ ленивый.
Однажды произошел странный случай. Я сидела во дворе отеля и писала московскому другу письмо про местную жизнь. Особо подробного описания удостоился пес Бэби. И ровно в тот момент, когда я рассказывала о его обыкновении подбираться ко мне на пляже, из-под кресла вдруг вынырнула собачья голова, и я ощутила прикосновение все того же мокрого носа. Он пришел! Причем ровно в ту минуту, когда я писала о нем! Ни до, ни после Бэби не приходил в отель. Я даже не уверена, что он раньше знал, где я живу. Ну и, конечно, пришлось насыпать ему немножко «Педигри»…
Еще одно странное событие случилось незадолго до моего первого отъезда из Мандрема. Глубокой ночью мы с Тусей и Манишем, хозяином нашего отеля, сидели на крыше под сенью пальм и обсуждали за стаканом пива перспективы совместного бизнеса. Маниш периодически заводил на мобильнике свою любимую индийскую музыку, а я под нее танцевала. Внезапно Маниш сказал:
– За тобой внимательно наблюдает какая-то собака с дороги.
– Так это ж, наверное, Бэби!
– Нет, – сказала Туся. – Это незнакомый рыжий щенок.
Собака тем временем спустилась с дороги (отель стоял под горой) и быстро пробежала мимо. Раньше я такого щенка у нас в Мандреме не видела. Вскоре мы о нем забыли, вернувшись к обсуждению проекта. И вдруг услышали тихое поскуливание. По лестнице – на третий этаж! и это при закрытых воротах гостиницы! – поднимался рыжий щенок. Прибежал и бросился мне под ноги, продолжая отчаянно скулить. Он явно просил о помощи, и он совершенно точно знал, куда идти. Неужели ему другие собаки рассказали, что тут сумасшедшая русская всех кормит очень вкусными сухушками? Недаром все-таки Туся зовет меня Повелителем Дрищей.