За стеклянными дверями показались доктора. Впереди всех маленький седой старичок. Кольцов вытянулся, чтобы представиться. Старичок замахал руками:
— Сидите, пожалуйста.
Увидев под халатом старичка красные лампасы, Хохлов ткнул старшину в бок и прошептал:
— Генерал.
Вошли начальник госпиталя и Бойцов.
— Ты смотри, Никита, второй генерал!
— А что тут особенного? Когда мой братишка в госпитале лежал, к ним маршал приходил. А ты что думал?
Доктора встали полукольцом у кровати больного. Голубев им что-то рассказывал. Сухачев лежал с закрытыми глазами. Голубев положил ему на лоб руку. Сухачев открыл глаза, пригляделся, будто из темноты попал на свет, узнал своего доктора, брови у него дрогнули, и он неожиданно для всех заплакал.
— Что с тобой?
Сухачев посмотрел на Голубева с укором, хотел что-то сказать, но не мог и заплакал еще горше. Крупные слезы медленно текли по щекам, сползали на подбородок, на шею. На подушке виднелись большие мокрые пятна — видно, плакал он не в первый раз.
— В чем дело? — спросили сразу несколько человек.
— Понятия не имею.
Голубев взял полотенце, вытер лицо Сухачеву, участливо спросил:
— Что случилось, Павлуша?
Сухачев ткнул себя пятерней в грудь, выдавил сквозь слезы:
— Не хочу, чтобы… сердце резали…
— Позвольте-ка, я им займусь, — вмешался Сергей Сергеевич.
Он привычным жестом подхватил поданный ему табурет, сел, быстро потер свои маленькие руки.
— Давайте-ка отдохнем от слез. Видите, сколько здесь врачей? Все к вам пришли, чтобы помочь, вылечить. Да, да. Здесь начальник госпиталя, генерал. И я — тоже генерал. Вот! — Сергей Сергеевич откинул халат, показал лампасы и дружески подмигнул больному. — Операция необходима. Да, да. Чтобы вас быстрее вылечить.
Сухачев прерывисто вздохнул, размазал ладонью слезы по лицу, упрямо заявил:
— Резать… не дам…
Консилиум возвратился в кабинет. Генерал Луков сел за стол и сказал:
— Продолжим работу.
Голубев встал и повторил свое предложение, только в более настойчивой форме.
— На чьи работы вы можете сослаться? — прервал его Песков.
— Работ по этому вопросу я пока что не читал.
— Видите! Их нет! — воскликнул Песков.
— Надо пробовать, дерзать — вот вам и будут работы, — сказал Бойцов.
— Что вы-то лезете? — со злостью сказал Песков. — Вы же профан в медицине…
— Такие работы есть, — заметил Сергей Сергеевич. — И давайте не будем о профанах…
Лицо Пескова побелело, он вскочил и заговорил громко и быстро:
— Больной не выдержит этой операции. Да-с. Не выдержит. К тому же вы видите, как он настроен, этого тоже нельзя не учитывать.
— Это не принципиальный вопрос, — сказал Сергей Сергеевич. — Если мы решим оперировать, больного нужно уговорить.
— Почему вы соглашаетесь с Голубевым? Он же диагноза правильно поставить не может, — возмущался Песков.
— У вас тоже бывают ошибки. Ух какие ошибки! — закричал майор Дин-Мамедов, вскакивая с кресла и размахивая руками.
Генерал Луков поднялся, властным тоном сказал:
— Тихо! Майор Дин-Мамедов, я вам разрешил присутствовать здесь, но кричать не разрешал. Прошу выйти.
Майор Дин-Мамедов неохотно покинул кабинет. Песков сидел опустив голову.
— Я прошу высказываться спокойно и неторопливо, — говорил генерал Луков, — и, главное, по существу дела.
Поднялся Сергей Сергеевич:
— Я, уважаемые товарищи, за операцию и за введение пенициллина. Доказывать не буду. Сошлюсь на работы Сысоева и Петрова, вышедшие в прошлом году. Так что работы по этому вопросу есть, почтеннейший Иван Владимирович. Непонятно, почему вы с ними незнакомы?
— Я категорически возражаю, — произнес Песков. — Я не могу мучить больного и не подпишусь под этим консилиумом. Да и не я один…
Он посмотрел в сторону доктора Талёва и Аркадия Дмитриевича. Доктор Талёв дремал. Аркадий Дмитриевич рассматривал ногти.
Генерал Луков обратился к Кленову:
— Ваше слово!
Врачи замолчали. От того, что скажет Кленов, зависело все: ведь оперировать должен был он.
Николай Николаевич вышел из-за стола и неожиданно протянул свою мясистую, покрасневшую от частого мытья руку Голубеву:
— Извините, дорогой товарищ. Вчера я был не прав. Признаться, я вас заподозрил в не совсем благовидном поступке. Извините. Больного нужно оперировать.