Когда Голубев распрямился и протянул шприц сестре, он почувствовал, что рубашка его прилипла к спине.
— Что это здесь так много людей? — раздался торопливый голос. — Давайте, товарищи, отсюда! Не будем тревожить тяжелого больного.
Перед Голубевым стоял полковник Саляревский, еще больше напоминавший знак вопроса, — видимо, к вечеру он согнулся еще и от усталости.
— Ездил в окружной склад, — сказал Саляревский, протягивая Голубеву небольшую коробку. — Что от нас зависит — всегда пожалуйста.
Это был стрептомицин. Целая коробка стрептомицина!
«Какие они все замечательные люди», — подумал Голубев, и чувство радости снова переполнило все его существо. Он тряс руку Саляревскому, не замечая, что тот уже морщится от боли.
— Что от нас — пожалуйста, — повторил Саляревский, высвободив руку и помахивая ею в воздухе. — Был в лечебном отделе — там переполох. Подполковник Тыловой валерьянку принимал. Нашего генерала срочно вызвали к члену Военного совета. Это не вы там устроили?:
— Нет, что вы! — ответил Голубев, на радостях позабыв о своем письме.
Они вышли из палаты и чуть было не налетели на начальника госпиталя. Генерал Луков был сердит.
— Привезли? — спросил он отрывисто и строго. — Фигура Саляревского мгновенно вытянулась, приняв вид восклицательного знака.
— Так точно, товарищ генерал.
— Вы свободны. Гвардии майор, идемте со мной! «Какой он хороший, — думал Голубев, шагая рядом с генералом, — специально ездил в штаб, заботился».
— Вы в управлении были? — спросил генерал, не поворачивая головы и не останавливаясь.
— Был, товарищ генерал.
— И что же?
— Они лекарства не выдали. Они сказали… — Голубеву хотелось как можно мягче рассказать о том, что было в управлении. В конце концов они поняли, выдали, оказались хорошими людьми. — Они отложили это дело до завтра. Не было начальника…
— Так зачем же вы поехали к члену Военного совета? — сердито перебил генерал, остановившись и смерив Голубева взглядом. — Почему сначала не доложили мне?
Голубев был настолько возбужден и переполнен радостью, что гнев генерала истолковал по-своему: «Он, очевидно, сам собирался сделать то же. Он обиделся, что я его обошел».
— Я поспешил, товарищ генерал. Я к вам заходил…
— Шуму наделали на весь округ, — сказал генерал несколько мягче, — Завтра после совещания зайдите ко мне.
— Слушаюсь.
Начальник госпиталя увидел в коридоре профессора, окруженного врачами, и подошел к нему.
— Пришлось, знаете, помочь, — быстро проговорил Сергей Сергеевич.
— Благодарю, Сергей Сергеевич. Мы краснеем за нашу нераспорядительность, — сказал генерал.
— А мне остается извиниться, товарищ генерал, за своего подчиненного. — Песков сделал легкий поклон. — Теперь вы сами убедились, какой у него характер.
Генерал покосился на Пескова, потом бросил добродушный взгляд на Голубева и сказал:
— Характер ничего, подходящий. — Он взял профессора под руку и направился к выходу. — Двенадцатый час, всем пора на отдых.
— Что он? — спросил Бойцов, отводя Голубева в сторону. — Очень ругал?
— Нет, Петр Ильич. Он — замечательный человек.
— Я никогда еще не видел его таким свирепым. Видно, дали ему почувствовать.
— Кто дал?
— Член Военного совета. Вы же сами ему писали.
Тут только до Голубева дошло, что стрептомицин получен благодаря срочному вмешательству члена Военного совета.
— Какой, должно быть, великолепный человек член Военного совета, — проговорил Голубев с чувством. — Все узнал, и понял, и помог.
— Идемте спать, — сказал Бойцов.
Голубев спать не пошел. Разве мог он сейчас уснуть? Он вернулся в палату и велел Василисе Ивановне принести кресло, но не сел, а принялся бесшумно и бесцельно ходить по палате. Его мучила жажда деятельности, а делать было нечего.
Сестра и нянечка вполне справлялись с уходом за больным. Прасковья Петровна продолжала сидеть неподвижно. Голубеву оставалось ждать.
— Кислорода хватает? — поинтересовался он, беря s руки подушку и открывая кран.
Струя кислорода холодком обожгла лицо.
— Два баллона в запасе, — ответила Ирина Петровна, вытирая стерилизатор.
«Какая она прекрасная женщина! Труженица. Она, кажется, не отдыхала несколько дней. Вид у нее утомленный».
— Вас кто утром сменяет? — спросил Голубев участливо.