Порочным.
Грязным.
Неправильным.
Удивительным.
— Так жаждешь моего члена в своей заднице, — рычит он, когда кончик пальца проникает внутрь, и он слегка трахает меня им, прежде чем выйти. — Стой так.
Я не шевелюсь, и ему требуется всего десять секунд, чтобы схватить смазку, которая, как я знаю, находится в ящике под раковиной.
Теперь Макс держит смазку в каждой комнате дома. Будет интересно обеспечивать ребенку безопасность при таком раскладе дел.
Следующее прикосновение — холодное и скользкое, его палец проникает обратно в меня, растягивая для него.
— Возьми еще один, — настаивает он, и я отталкиваюсь, задыхаясь от боли, но дыша сквозь нее. — Хорошо. Со мной ты такая грязная маленькая шлюшка. Без всякого стыда объезжаешь мои пальцы.
От его слов меня обдает жаром. Да. С Максом я совершенно бесстыдна.
— Я хочу объездить не только твои пальцы, — говорю я, задыхаясь. – Возьми меня.
— Ты сегодня много болтаешь.
— Преподадите мне урок, директор Донован?
Он ругается себе под нос.
— Уж поверьте, — еще один резкий выдох, он вводит и выводит пальцы из меня, медленно трахая, готовя к чему-то намного большему. — Вас и раньше предупреждали, мисс Робертс, чтобы вы не отвлекались.
— Неужели? Я не помню.
— Не помните, как вас вызывали ко мне в кабинет, и мы обсуждали длину вашей юбки?
— М-м-м... что-то не припоминаю.
Он подавляет смех и вынимает из меня пальцы, оставляя жаждущей и опустошенной. Крепко прижимается ко мне всем телом, приближаясь ртом к моему уху.
— А теперь, похоже, вы потеряли всю свою униформу, мисс Робертс.
— А чего вы ожидали, обнаружив меня в женской раздевалке?
Еще один смешок и соответствующее проклятие.
— Ожидал вызвать вас снова в свой кабинет, чтобы мы могли еще раз поболтать.
— Жаль, что я это пропустила.
— О, вы ничего не пропустите. К сожалению, у меня нет под рукой имбиря, но… — Он замолкает, сжимая член в кулак и приближая толстую головку туда, куда я его умоляла.
О чем, черт возьми, я думала? Я напрягаюсь, а он только усмехается.
— Передумали, мисс Робертс?
Я стону и отвожу задницу назад, прижимаясь дырочкой к горячей головке. Бл*дь, бл*дь, бл*дь…
Проникновение причиняет боль, как ничто другое. В мире нет пробки, которая подготовила бы меня к этому удару, а потом еще одному, и мои глаза слезятся, и не в хорошем смысле.
Я открываю рот, чтобы закричать, но негодяй лишает меня слов, когда скользит в меня, медленно, неумолимо, пока не заполняет массивным членом.
Я вздрагиваю и хватаю ртом воздух, он обвивает рукой мое бедро — и с такой силой обрушивается на клитор, что я почти подпрыгиваю.
Естественно, я меня ничего не выходит. Я насажена на член, о чем умоляла, как дура. Но, когда он касается моих складок… о, это так приятно. Мозг, встрепенувшись, возвращается к жизни, и я понимаю, что Макс шепчет мне на ухо.
Как со мной хорошо.
Какая я мокрая.
И, да, ох, для него я очень мокрая. Медленно расслабляюсь в его объятиях и прислоняюсь к кафельной стене.
— Готова? — спрашивает он, и это глупый вопрос.
Никто никогда не будет готов к такому. Но я киваю. Я хочу этого. Хочу большего.
Удерживая меня за бедра, он выходит на несколько дюймов, затем толкается обратно, теперь лучше, когда я приспособилась к его размеру, и с каждым рывком, а затем толчком, я чувствую в киске знакомую пульсацию.
Сжатие, будто я могу кончить вот так.
Когда он тянется вперед и снова ласкает клитор, я понимаю, что могу.
— Пошали с собой чертова проказница. Ласкай себя и кончи мне на член.
Одной рукой упираюсь в стену, а другой тянусь между ног, касаясь себя дрожащими пальцами.
Внутренняя сторона бедер скользкая от моего возбуждения. Срань господня. Я такая скользкая, что промахиваюсь мимо клитора, вводя пальцы глубже, двигая кончиками по пульсирующим стенкам, в отчаянии вжимая ладонь в твердый бугорок.
Достаточно трех медленных кругов, чтобы запустить цепную реакцию моей кульминации, которая начинается в клиторе и закручивается внутри в дрожащем, захватывающем наборе фейерверков. Все это время Макс вколачивается в меня, пока я не стихаю, затем выходит и первая струя спермы ударяет по задней части бедра, затем он дрочит на мой зад, отмечая своим освобождением.
— Позвольте угадать… — говорю я, поворачиваясь, и Макс снова направляет меня под горячие струи душа. — Буду неделю оставаться после уроков?
— Минимум. Проблема с вашим поведением обретает постоянный характер, поэтому я возьму ее под личный контроль.
Глава 50
МАКС
— Уму не постижимо, я впервые лечу первым классом и не могу выпить шампанское, — шепчет Вайолет, вместо этого сделав глоток свежевыжатого апельсинового сока.
— В следующий раз. — Я перевожу взгляд мимо нее к иллюминатору. — Вон, смотри!
Пляжи с белым песком и хижины с соломенными крышами. Соленый океанский воздух и ни одного отвлекающего фактора целых четыре дня.
— Не могу дождаться, — вздыхает она и одаривает меня счастливой улыбкой.
— Не могу дождаться, когда увижу тебя в том бикини.
Она касается своего животика, и я накрываю ее руку ладонью.
— Даже не думай об этом. Ты великолепна, такая, какая есть. И это последнее волнение о беременности, которое я хочу услышать на отдыхе, если только что-то пойдет не так. — Я накрываю ее рот своим. Она не может протестовать, если ее соблазняют.
Сдаваясь, она целует меня в ответ, и на этом все заканчивается.
Нас везут из аэропорта на эксклюзивный курорт на дальней стороне острова, где на частную виллу организована доставка еды, и нам обещают, что мы не увидим ни души, пока не будем готовы снова уехать.
Мы сразу же отправляемся на пляж и остаемся там до ужина, который съедаем на веранде, наблюдая за закатом солнца.
Я привез полную сумку игрушек, чтобы занять наши вечера, и когда мы входим внутрь, я разматываю веревку.
Вайолет не теряет ни секунды. У нас нет оттоманки, но она встает посередине кровати, и это прекрасно. Я мучаю ее часами, и на следующее утро мы спим допоздна.
На этот раз она встает раньше меня, и я просыпаюсь только тогда, когда она выскальзывает из постели.
— Эй, а ну вернись, — бормочу я.
Она взвизгивает и отпрыгивает, отчего ее попка подскакивает. Теперь я проснулся. Привет, попка.
Моя женщина великолепна каждую минуту каждого дня. Но обнаженная и купающаяся в утренних лучах раннего карибского солнца, когда ее изгибы выставлены напоказ, а темные локоны взъерошены после сна и секса прошедшей ночи.…