Короче, буду развивать «Реактивного» и точка.
С таким решением и уснул.
Утром был разбужен весёлым голосом Раздатчика.
— Завтракать! — жизнерадостно оповестил он нас. — Проснитесь и пойте! Кушать пора!
Яйцо, тушёнка с гречкой, три куска хлеба, яблоко, стакан чая и две конфеты «Сюрприз». Конфеты говно, а остальное нормально.
После завтрака я поставил поднос с посудой на положенное место, а затем продолжил тупить в стену.
Прошёл весь день. Целый день я сидел и развлекал себя воспоминаниями и анализом произошедших событий. Иного исхода быть не могло. Даже не случись той засады мертвяков, я бы в итоге всё равно оказался в этой клетке. Эти ребята двигались быстрее и высока вероятность того, что на одной из ночных стоянок Вороньё бы получила пизды, для кого-то даже летальной. Этакая вселенская справедливость. Ну, типа, как бы вы там ни крутились, но судьба у вас такая, бедолаги… Правда, я был бы сейчас со своей родной рукой, как я предполагаю. Но потери всегда стремятся к максимуму и всё практически всегда идёт по наихудшему сценарию. Это не удача или неудача, это какой-то блядский закон нашего мира…
Вечером, ближе к семи часам, если верить тому едва видному бледному пятнышку в небе, уходящему в закат, за мной пришли.
Два хмурых типа, с шоковыми дубинками в руках, начали последовательно выводить заключённых. Я был выведен последним, поэтому никого так и не увидел.
До меня добрались в конце, поэтому я был выведен во двор и загружен в клетку на грузовике последним. Присутствовал лично Немиров, который молча и хмуро оглядел меня и велел сунуть в отдельный ящик.
Ящиком оказался отсек грузовика, в который меня затолкали и заперли.
Мы поехали куда-то, но недалеко. Ящик открылся, меня завели в какое-то каменное здание, спустили в подвал и кинули в одиночную клетку.
— О, погляди-ка! — заулыбался Ворон, размещённый в соседней клетке. — Неужто сам Доктор?
Я огляделся. Ни одного знакомого лица в окружающих клетках, помимо этого уёбка.
— Не ебись ты в глаза, подобного вопроса бы не возникло, — ухмыльнулся я.
— Зачем так грубить, Доктор? — продолжил лыбиться Ворон. — Ты же интеллигентный человек!
— С собаками говорю как с собаками, — ответил я на это.
— А, так ты меня уже за человека не считаешь? — поинтересовался Ворон.
— А ты, блядь, ещё удивись и обидься на это! — рассмеялся я. — Конечно! Бешеных псов надо отстреливать, пока других не покусали.
— Интересная философия, — покачал головой Ворон. — Мы похожи в чём-то, Доктор…
— А вот тут хуй угадал, Ворон, — не согласился я. — Ты знаешь, что двигает мной, а я знаю, что двигает тобой. Нас объединяет только нахождение в этом месте.
— Я бы поспорил насч…
— А ну заткнулись оба, нахуй! — постучал по решёткам клетки дубинкой один из надзирателей, появившийся внезапно. — На арене попиздите, говноеды, нахуй!
Я уселся на деревянный пол клетки и принялся ждать. Психологически я уже готов. Ну, вроде бы.
Наверху что-то происходило, из клеток забирали людей, я впервые поимел возможность наблюдать за другими бедолагами вроде меня. У кого-то глаза потухшие, кто-то раскочегарился до боевой готовности ещё в клетке, а кто-то боится до усрачки.
Тут всего около сорока клеток, заняты были тридцать девять. Впрочем, сейчас уже двадцать.
Я понаблюдал за остальными, но они точно так же как и я безучастно сидели на жопах ровно, поэтому ничего потенциально ценного я из этого наблюдения извлечь не смог.
Наконец, надзиратель пришёл за мной.
Я всмотрелся в его прикид на предмет уязвимых мест. Ну, на будущее. Бои на арене явно не каждый день, поэтому надо собирать максимум информации всякий раз.
Надзиратель был облачён в блестящую серебром чешуйчатую броню а-ля рыба. На голове его был декорированный фригийский шлем, ну, это который имеет удлинённую макушку, выступающую вперёд как капля. Неоднократно видел такие во всяких фильмах-пеплумах.
— Вставай, нахуй, руки на решётку! — велел мне этот чешуйчатый надзиратель. — Живо, нахуй!
Я сделал как он говорит, надзиратель, нахуй, открыл решётку, выдернул меня из клетки, нахуй, и потащил к лестницам. Нахуй.
— Сейчас, нахуй, поднимешься, выберут оружие, потом начнётся замес, если одолеешь, нахуй, другого парня, не убивай сразу, а жди разрешения от Головы, — проинструктировал меня надзиратель Нахуй. — Он в красной тоге, нахуй. Пошёл!
Я вышел на, сука, жёлтый песок. Вокруг трибуны, забитые орущими людьми, в том же месте, где это было в фильме Спартак с Кирком Дугласом, располагалась особая ложа для знати. В ней сидели какие-то очень модно одетые типы, но по центру ложи сидел тип в синей римской тоге. Возрастом он где-то годам к тридцати, в чёрных волосах золотой лавровый венок, закос под римлян засчитан, правда, морда лица подкачала. Ну русский он, невооружённым взглядом видно! Носяра-потато выдаёт с поличным.