— И что даёт эта инженерия? — спросил я, изрядно заинтересованный.
— Дешёвые конструкции, — ответил Бац. — Можно почти что из любых камней делать всё, что захочешь, относительно дёшево. Не со всеми камнями работает, но работает. Зная, что в Подмосковье такие девочки ходят, мы решили уходить глубже в землю. Я сейчас «Растениеводство» осваиваю, а Сарама «Животноводство», пришлось, конечно, пару месяцев зубрить учебники по ботанике, но результат того стоит. Решить бы проблему с электроэнергией…
— Проблема решена, — ответил я. — А что именно делает Аля? И кого собрался разводить Сарама?
— Разрушает породу, освобождает пространство и с помощью «Дезинтеграции», которая позволяет превращать породу во внутренний ресурс, может делать это сколько захочет, — ответил Бац. — А про Сараму-животновода… У нас уже есть баран и овца, выменяли их на консервы, четыре автомата и патроны к ним у одного дядечки по дороге… Сарама следит за овцами, кормит, поит, говорит, лет пять свежего мяса не будет, а потом попрёт прямо-таки избыток, если корма будет хватать.
— «Дезинтеграция»… — пробормотал я. — Мне больше нравится «Трансмутация».
— Мы тоже думали, что неплохой вариант, но Аля решила, что лучше первое, чем второе, — вздохнул Бац. — И благодаря этому мы сейчас углубляемся в породу. Аля покрывает стены железобетоном, за арматуру я отвечаю…
— А железо откуда? — удивился я. — Неужели тащите с поверхности?
— Нет, — улыбнулся Бац. — Тут, как выяснилось, есть бедные железом руды, которые особого смысла добывать нет, но если уж так получается, что Аля может решать, что именно в породе будет дезинтегрировано… Короче, чистую железную пыль можно легко превращать в стальную арматуру… Так и живём. У нас уже сотни пустых помещений, к которым только электричество и воду проведи и можно жить. Собираемся застроить метров пятьсот вниз, каждые сто метров капитальные гермоворота, чтобы в случае чего заблокироваться надёжно. В общем-то, всё идёт по плану. Ещё улучшили связь, теперь бесперебойно достаём до Москвы и дальше.
— Блядь, не догадался, что можно было бы военных попросить, чтобы дали связь… — покорил я себя.
— Не, не стоило, — покачал головой Бац. — Вокруг выжило не так мало людей, как может показаться. Некоторые из них не умеют ничего, кроме грабежа. Лучше не светиться в радиоэфире, иначе рано или поздно найдут.
— Ты стал думать как взрослый мужик, Бац, — похвалил я его.
— Жизнь научила, — ответил тот.
Дверь моего кабинета отворилась.
— Док, с тобой хотят поговорить из Центра! — вбежал Сарама.
— Нахрена вы вообще обо мне им сказали? — раздражённо спросил я.
— Так, сеанс связи же… — неуверенно проговорил Сарама. — Мы же им доверяем, Бац?
— Мы никому не доверяем, — ответил Бац осторожно. — Но от этих пока говна не видели, помимо того раза.
— Эх… — вздохнул я тяжко. — За что мне таких наказаний Босх послал? Никто бы не умер, не узнай Центр о моём выживании… Впрочем, рано или поздно бы вышли на связь. Ты устроил новеньких?
— Устроил, сейчас в столовой сидят, — кивнул Сарама. — Пойдёшь общаться с Центром? Спроси у них, они Натти не видели?
— Ладно, пойду, — ответил я после секунд размышления.
В конце концов, уже поздно штаны надевать, когда твою голую жопу все уже увидели…
Двинулся вслед за Сарамой в центр связи.
Сам центр связи преобразился радикально. Появились новые компьютеры, мониторы, средства связи, ещё какие-то непонятные электронные хрени и дополнительные кресла.
Сарама подошёл к одному из компьютеров и нажал какую-то кнопку.
Экран вспыхнул и передо мной появился какой-то дядя в военной форме со знаками отличия генерал-лейтенанта. Неужели сам Дубровский?
— Здравствуйте. Вы, как я понимаю, Доктор? — спросил он.
— Да, он самый, — кивнул я. — А вы, как я понимаю, генерал-лейтенант Дубровский?
Дядя лет шестидесяти, худой, про рост ничего не скажу, так как сидит в кресле, физиономия усталая, но фуражка надета ровно, а форма сидит безукоризненно. Глаза и скулы впалые, явно не очень хорошо питается, ну или у него какие-то проблемы психического плана, типа булимии. Сомневаюсь, что дело в медицинском аспекте, так как у них не может не быть военных врачей. Взгляд его карих глаз был направлен на меня, то есть, значит, он смотрит прямо в веб-камеру.
— Приятно познакомиться, товарищ Доктор, — едва улыбнулся генерал-лейтенант. — Нам сообщали, что вы погибли от заражения… Но слухи о вашей смерти оказались слегка преувеличены.
Марка Твена знает, хм, удивительно.
— Да, пришлось отрубить себе ногу, — вздохнул я. — Но я выжил и не стал кадавром.