— Смотри, вон тот художник рисует тебя, — глазами указал Доктор на сидящего под яблоней человека с мольбертом и красками. — Я отойду подальше, чтобы не портить красоту.
— Это что, пятая симфония Бетховена? — прислушалась Романа к долетающим со стороны фонтана звукам арфы.
— Не знал, что ты помнишь такие вещи! Когда мы в последний раз слушали пятую симфонию Бетховена?
— У меня хорошая память.
Кирен уверенным шагом направлялся в сторону центра города, когда его остановила молодая девушка. Она была одета так же пышно, как и остальные, ее длинные волнистые волосы были уложены в замысловатую прическу, но в огромных голубых глазах читалась растерянность, граничащая со страхом.
— Каллисто, что тебе? — участливо спросил глава города.
— Я со вчерашнего дня ищу Акио, — с волнением поведала девушка.
— Акио ушел от нас.
— Как?! Что значит ушел?
— Покинул город, — безапелляционно пояснил Кирен. — Каллисто, ты знаешь, что тот, кто не разделяет нашей идеологии, не достоин жить в Новой Эре. Его никто не выгонял, Акио сам так решил. Есть вещи, которые нельзя подвергать сомнению или хуже того, высмеивать. Ему не место среди нас, и он это понимает, так что пусть живет сам во внешнем мире. Продовольствия в долинах достаточно, хищники не доставляют хлопот, твой друг не пропадет.
— Но что он сделал? — не унималась Каллисто.
— Это не твоя забота. Или ты тоже начинаешь проникаться идеями протеста?
— Нет, — опустила глаза горожанка.
— Славно. Будь умницей, — Кирен задержал свой взгляд на девушке, будто пытался прочесть ее мысли и заглянуть в душу. Не найдя ничего крамольного, он удалился по своим делам, но Каллисто еще долго смотрела ему вслед.
— Кхм, — прочистил кто-то голос прямо у нее за спиной. — Прошу прощения, я так понял, вам нужна помощь?
Девушка обернулась и увидела двоих незнакомцев, внешний облик которых сильно контрастировал с тем, как она привыкла видеть окружающих людей. В их одежде не было никаких рюшей, оборок, декоративных булавок и всего того, что носили горожане, а женщина даже не потрудилась украсить распущенные светлые волосы диадемой или хотя бы шелковой лентой.
— Нет, вам показалось, спасибо, — не пожелала развивать разговор Каллисто и юркнула вглубь тенистой аллеи.
— Она напугана, — заметила Романа.
— Ищет кого-то. Уж не нашего ли бедолагу?
— Тот был совсем дряхлый, а эти все молодые.
— Вот именно, Романа, вот именно! Ты видела здесь хотя бы одного старика? Всем на вид лет по двадцать пять, не больше.
— Доктор, — начала о чем-то догадываться таймледи, — разве можно жить естественным для человека образом двести пятьдесят лет одной малочисленной колонией без какого-либо развития?
— Абсолютный нонсенс! — согласился Доктор.
— Но что именно они делают? Как? Для чего?
— У меня пока нет никаких предположений, дорогая Романа. Надеюсь, что скоро с твоей помощью они появятся.
Вечером выдалась чудесная погода: после жаркого дня при полном безветрии в воздухе разливалась приятная прохлада. Горожане забросили свои труды и гуляли в центральном парке, срывая спелые плоды прямо с деревьев и тут же поедая их, а чистую родниковую воду можно было взять в маленьких изящных фонтанчиках, в изобилии имеющихся в округе.
Доктор и Романа довольно органично вписались в светское общество. Они вели с местными жителями беседы на различные темы, пытаясь больше узнать об их поселении и Риконусе в целом. В основном, все как один нахваливали город и своего лидера Кирена, говорили о том, что на Старой Земле никто не мог и мечтать о том, что когда-нибудь наступят столь благоприятные времена для человечества. Тем не менее, таймлорды не могли добиться никакой конкретики, когда дело касалось истории города — все было словно подернуто туманом, люди тактично отмалчивались или меняли тему разговора.
Романа краем глаза заметила Каллисто, которая робко стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не решалась заговорить с ними.
— Вы хотели что-то спросить? — осторожно поинтересовалась повелительница времени.
— Давайте отойдем с дорожек, — предложил Доктор, рукой подзывая к себе Каллисто.
— Вы новенькие в нашем городе, — зашептала девушка, прячась вместе с Доктором и Романой от взора посторонних под ветками акации, — возвращайтесь туда, откуда пришли, так будет лучше для вас.
— Но почему?
— Здесь не все так хорошо, как кажется на первый взгляд.
— Ну, об этом мы догадывались, — не удержался Доктор.
— Понимаете, мы все подчиняемся Кирену. За неподчинение полагается изгнание. В последнее время у нас было много изгнанников, вчера им стал мой друг Акио. Изгнанники никогда не возвращаются назад.
— В чем именно вы должны подчиняться? — уточнила Романа.
— Я понимаю, это прозвучит глупо, — смутилась Каллисто, — но мы просто не должны задавать никаких вопросов. Соблюдать правила о неконфликтности. Жить и наслаждаться жизнью, не забивая голову проблемами, как говорит Кирен. Мы принадлежим Новой Эре.
— А что это у вас всех за след на предплечье? — бесцеремонно спросил Доктор.
— Это? Ах, это шрам от прививок, нам регулярно их делают во избежание эпидемий.
— Необычная форма у шрама. Вы позволите взглянуть?
— Нет! — внезапно переменилась в тоне Каллисто. — Я не могу больше с вами разговаривать: люди Кирена могут быть повсюду, а вы подумайте над моими словами.
Сказав это, горожанка исчезла в глубине сада.
— Все чудесатее и чудесатее! — устало произнес Доктор, плюхнувшись на скамейку. Этот день его изрядно притомил.
— Каковы твои впечатления? — поинтересовалась Романа.
— Каллисто полностью права в своих подозрениях. Я видел такие места сотни раз: людям пудрят мозги сказками о всеобщем счастье, мнимом или реальном, проворачивая под шумок свои грязные дела. Вопрос только — какие?
— Похоже, самих жителей все устраивает.
— Конечно, устраивает! До поры до времени. Человеческая природа такова, что иногда она может любые, даже в целом хорошие и правильные идеи превратить в пустой пшик, за которым скрывается лишь выгода власть имущих, но никак не попечение о народе.
— Так вот какого мнения ты о политиках? — в шутку обиделась Романа.
— Романа, не сравнивай себя с такими, как Кирен. Однако Высший Совет Галлифрея — тот еще серпентарий, искренне сочувствую, что тебе пришлось в нем обретаться.
Доктор по-прежнему поддерживал беседу, но по его телу начало разливаться неприятное чувство. Его бросало то в жар, то в холод, к горлу подступала тошнота, а мысли в голове стали путаться, как узоры в калейдоскопе.
— Доктор, — забеспокоилась Романа, — ты в порядке?
— Зн-нобит чт-т-то-то, — простучал тот зубами.
Таймледи хотела позвать кого-нибудь на помощь, но вскоре сама обнаружила, что ей немногим лучше Доктора. Слабость валила с ног настолько, что невозможно было даже сидеть, не то что стоять или идти.
— …они упали прямо здесь, — последнее, что услышала Романа перед тем, как погрузиться в полубредовое забытье.
Этим утром Каллисто чувствовала себя неспокойно. Она нашла амулет Акио, который тот ни за что бы не бросил, уйди он добровольно. Значит, случилась беда, и она ничем не могла помочь своему другу. Девушка вздрогнула, услышав голос Кирена:
— Каллисто, мне нужно переговорить с тобой.
— Да, лидер?
— Что ты держишь в руках?
— Ничего, — быстро пряча амулет в складках платья, ответила девушка.
— Обманывать нехорошо. У нас запрещено обманывать. Скажи-ка мне, что за странные речи ты ведешь с пришельцами?
Каллисто вся сжалась от страха перед этим благостным с виду человеком, во взгляде которого было нечто змеиное, нечто, внушающее ужас.
— Они хотят жить вместе с нами, зачем препятствовать и закладывать в их головы и души сомнения? Или ты эгоистка, не желающая делиться добром с окружающими?