Доктор кивнул.
— Плохо… Ты хочешь мне сказать еще что-то?
— Я видел ребенка.
— Ребенка?! — отчего-то пришла в смятение Романа.
— Человеческое дитя с частичкой ДНК повелителя времени. Рани их выращивает здесь, но видимо, все безуспешно, если ей понадобилась клеточная энергия настоящего повелителя времени. Меня настораживает, что сегодня Рани собирается использовать этого ребенка для неизвестной цели.
— Покажи мне его!
Доктор прикоснулся к виску Романы и сообщил ей образ Рут. Она медленно выдохнула и прикрыла глаза:
— Значит, все это правда…
— О чем ты?
— Послушай, Доктор, — произнесла таймледи, опустив голову. — Что бы Рани ни попросила тебя сделать, выполни это.
— Романа! — отшатнулся от нее Доктор. — Как ты можешь…
— Это наше прошлое! Прошлое всего Галлифрея! Смотри.
Романа установила с ним телепатический контакт, где показала все, что было ей известно из Матрицы. Перед глазами возник образ древнего Галлифрея, лишенного известных ему технологий, и первой космической путешественницы. Доктора словно поразило молнией, когда он увидел, как эта путешественница нашла возле знакомого портала ребенка, и этот ребенок, вне всякого сомнения, был Рут! Забранная на Галлифрей Рут стала жить, как самая обычная девочка, пока впервые не регенерировала после несчастного случая. В этом не было бы ничего странного, если бы не один шокирующий факт: до нее никто никогда на этой планете не регенерировал! Расы повелителей времени просто не существовало как таковой.
Доктор почувствовал, как на лбу выступил холодный пот, однако продолжил принимать информацию. Начались бесконечные опыты над Рут: она регенерировала десятки раз, была то девочкой, то мальчиком, то снова девочкой до тех пор, пока ее приемная мать не нашла метод передавать способность к регенерации остальным людям. Так начала формироваться цивилизация Повелителей Времени. «А что случилось с Рут?» — мысленно спросил Доктор, предчувствуя что-то нехорошее. И он увидел ее снова на службе у того самого Дивизиона. Только теперь это был мужчина по имени Доктор, с ТАРДИС — полицейской будкой…
Романа прервала телепатический контакт, несмотря на протест Доктора, который через чудовищную боль стремился узнать все до победного конца. Он оперся рукой о стену, чтобы не упасть от одолевшей его слабости и опустошения.
— Я никогда бы не стала показывать тебе этого, если бы у меня не было серьезного повода, — тихо произнесла Романа, — а он есть.
Доктор по-прежнему молчал, не зная, что сердца Романы разрываются в этот момент вместе сего собственными.
— Это ничего не значит, — наконец, изрек таймлорд. — Должен быть другой выход. Я обещал ей…
— Ты понимаешь, что на кону жизнь всей нашей цивилизации? — рассердилась Романа. — Твоя жизнь, Доктор, моя жизнь, жизнь всех, кого ты когда-либо знал, не так ли? Это свершившийся факт, твой отказ приведет к парадоксу! Наша родная вселенная в опасности из-за того, что ты жалеешь эту девочку!
— А ты, разве тебе ее не жалко? — посмотрел он на нее так, что повелительнице времени стало не по себе.
— Жалости нет места, когда погибает мир. Прежде всего, мы дети Галлифрея, и мы не можем сбежать от долга перед ним до самой своей смерти.
— Романа…
— Здесь нет Романы! Я Романадворатрелундар, Леди-Президент Галлифрея вчера, сегодня и вовек, и я приказываю тебе выполнить свой долг!
Доктор застывшим взглядом смотрел на нее, но не видел своей Романы. Вот она какая, Леди-Президент, с пылающими от гнева щеками, с обжигающим огнем в глазах. Этот огонь будто бы начал разгораться перед ним, как в тот самый день, когда он своими руками уничтожил свой мир ради спасения всей остальной вселенной, пусть даже этот день переписан. Доктор никогда не сможет забыть этого пожара, в котором погибли все, в том числе и Романа. Жизни родных, любимых, друзей и недругов, знакомых или просто соотечественников взамен жизней триллионов живых существ… Он сделал свой выбор тогда. Сейчас величайший парадокс в истории мироздания можно предотвратить ценой всего лишь одной искалеченной судьбы. Одна искалеченная судьба — это ведь не так много, когда речь заходит о судьбах миллионов?
— Да, мэм, — отдал Доктор честь своему Президенту и вышел прочь.
Романа осталась одна. Она закрыла лицо руками, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать навзрыд. Только что она отправила Доктора если не на верную смерть, то, во всяком случае, на серьезные муки.
— Будь проклят Галлифрей! — неожиданно для себя самой прокричала она.
Если бы только Романа знала, на что обрекает себя, становясь Президентом, она никогда бы и не подумала возлагать на себя такую ответственность. Она сейчас причинила невыносимую боль тому человеку, которого хотела ранить меньше всего во вселенной, она, вероятно, больше его не увидит. Доктор, если выживет, никогда не сможет ее простить и правильно сделает, но прежде всего Романа не сможет простить саму себя. Во имя Галлифрея она собственноручно уничтожила свою… любовь.
— Все готово? — мрачно поинтересовался Доктор у Рани.
— Вижу, разговор пошел тебе на пользу.
— Не иронизируй, просто веди меня в свою лабораторию.
Дверь кабины захлопнулась за Доктором. Внутри она была похожа на рентгеновскую камеру. Доктор глубоко вдохнул и почувствовал, как машина начинает разгоняться. В следующее мгновение все тело пронзила острая боль, будто из каждой клетки уходит жизнь. Повелитель времени постарался забыться, чтобы не ощущать физических мучений, но моральные страдания были едва ли не хуже. Когда сил почти не осталось, и терпение было на исходе, Доктор с облегчением осознал, что пытка заканчивается.
— Ну, — усмехнулась Рани, — живой? Смотри-ка, ни одной морщины не появилось, а ты устроил драму.
Таймлорд никак не прокомментировал ее едкие слова, не удостоив Рани даже взглядом. Вдруг он вспомнил о Рут.
— Теперь, Доктор, я хочу, чтобы ты разобрался с этим порталом.
— Мое присутствие больше не требуется?
— Совершенно нет.
— А твой объект шестнадцать? Кстати, ее зовут Рут, и я спрятал ее у себя.
— Что?! — резко побагровела Рани. — Не смей вмешиваться!
— Я не собираюсь вмешиваться. Скажи мне только одно: этот твой банк регенераций — он живой?
— Что-то на тебя это не похоже, — засомневалась она. — Да, живой. Полноценную регенерационную энергию можно получить только от живого организма настоящего повелителя времени.
— Но Рут человек, — возразил Доктор.
— И что? Энергия получена от тебя, она просто резервуар. Их собственный регенерационный потенциал годится максимум на то, чтобы отрастить фалангу пальца или вылечиться от отравления грибами, у меня пятнадцать образцов оказались негодными.
— Избавь меня от подробностей, Рани.
— Ну, извини, ты сам заинтересовался, — равнодушно произнесла таймледи. — Что ж, Доктор, хватит болтовни. Пойдем за девчонкой, и убирайся куда хочешь.
Маленькая девочка вся сжалась от страха, когда увидела в дверном проеме Доктора на пару с Рани и зловещими ледяными воинами, которые громоздко возвышались над ними. Доктор дал знак Рани, чтобы она не вмешивалась в его разговор.
— Куда вы хотите меня увести? — исподлобья посмотрело на него дитя.
— Рут, говорю по-прежнему, я не причиню тебе вреда, — сказал повелитель времени. — Идем со мной.
— Я никуда не пойду! Вы говорили, что поможете сбежать! — оттолкнула девочка протянутую руку. — Обманщик!
— Послушай, возможно, это не та жизнь, которой ты хотела. Но у тебя будет приемная семья и новый дом, будут друзья и служба, ТАРДИС, на которой ты сможешь полететь в любую точку времени и пространства. Ты будешь хорошим Доктором.
— Что он несет? — вслух подумала Рани. — Ты повредился умом?
Рут, разочарованная в своем спасителе, в одно мгновение ока метнулась к выходу и, проскочив между неповоротливыми ледяными воинами, бросилась наутек.
— Ловите ее, болваны! — крикнула Рани. — Доктор, от тебя вреда в сто раз больше, чем пользы!