Доктор присматривал в ремонтном помещении новую ТАРДИС. Душа невыразимо ныла по «старушке», которую он однажды все-таки надеялся разыскать, но сейчас не то время и не те приоритеты. Одна ТТ-капсула все же приглянулась повелителю времени, и он хотел уже было ее опробовать, как где-то рядом послышался родной и любимый звук неотжатых тормозов.
— Моя ТАРДИС! — чуть не закричал он на всю Цитадель, но к счастью, вовремя опомнился: ни к чему привлекать к себе лишнее внимание, когда на свободе разгуливает Мастер со своей кибершайкой.
— Доктор! — распахнула двери Романа. — Куда ты подевался? Я уже думала, что придется спасать тебя снова.
— Где ты нашла ее? — со слезами радости спросил Доктор, любовно поглаживая деревянную будку.
— Нашу ТАРДИС забросило на нижний этаж штаб-квартиры АНВ. Нам сегодня просто сказочно везет, Доктор. Ну, а ты? Все идет по плану?
— Пока, вроде бы, да. Если Мастер не вмешается, все должно пройти как по маслу.
— Он может, — покачала головой таймледи.
— Романа, — отчего-то погрустнев, сказал Доктор, — идем со мной. Я хочу в последний раз взглянуть на Галлифрей.
ТАРДИС приземлилась за чертой Капитолия. Доктор тяжелой поступью вышел наружу и замер, отдавая дань памяти родной планете. Романа безмолвно встала у него за спиной, не желая даже шорохом нарушать эту священную тишину. Доктор о многом думал в эту минуту: вспоминал детство и юность, годы, проведенные в Академии, своих друзей, одни из которых потеряны навсегда, а другие едва ли теперь могут называться друзьями, вспоминал свою семью и первую любовь, первые побеги с Галлифрея и самое главное бегство, которое он совершил в компании внучки. Все это было, о да, было, но теперь стало горсткой пепла на руинах родного мира.
— Почему я? — произнес он, наконец. — Почему именно мне выпала такая судьба?
— Все мы в равном положении, Доктор, — мягко возразила ему Романа.
— Нет, ты не понимаешь. Я могу видеть Галлифрей только таким — поверженным и разоренным. Скоро и он растает, а я вернусь в ту вселенную, которая меня создала. В той вселенной нет Галлифрея. Но он есть в твоей.
— Что?.. — не поверила своим ушам таймледи.
— Романа, — обернулся он к ней, — иди в свой мир, это твой единственный шанс попасть домой. Иди к Доктору, она будет рада тебя видеть.
Романа почувствовала, как в горле у нее застыл комок, не дающий сделать ни вдох, ни выдох. Ей казалось, что она видит кошмарный сон и вот-вот должна проснуться, но собственные глаза убеждали ее в обратном.
— Ты еще не раз захочешь увидеть Галлифрей, своих друзей, например, Лилу, — продолжал Доктор. — Захочешь, и не сможешь, если останешься в моей вселенной. Я знаю, о чем говорю. Ты будешь страдать, как страдаю я, разве ты такой судьбы себе хочешь? Я ведь даже не полноценный Доктор, меня вообще не должно быть, я просто аномалия, возникшая по вине Рани!
— Я больше не хочу слушать! — в слезах выкрикнула Романа. — Ты снова гонишь меня!
— Вовсе нет! Я не хочу, чтобы моя вселенная стала для тебя тюрьмой! В этом есть большая разница!
— Какая еще разница? О, Доктор, — со злостью всплеснула руками Романа, — скажи, сколько тысяч лет должно пройти, чтобы ты понял, что я люблю тебя?!
— Ты… что? — опешил повелитель времени.
— Да, ты прав, мне лучше уйти и никогда не возвращаться.
Доктор потерянно смотрел вслед стремительно удаляющейся Романе. Нет, он не допустит повторения своей роковой ошибки! Доверившись внутреннему чутью, Доктор бросился за ней вдогонку, схватил обиженную спутницу за руку, резким движением привлек к себе и поцеловал. Он ожидал криков возмущения или пощечины в ответ на такую дерзость, но Романа ответила на его поцелуй со всей горячностью. Все это было так естественно: его руки, обвитые вокруг ее талии, ее пальцы, вплетенные в его волосы, теплая ладонь на шее, соприкосновения губ. Доктор не понимал, что мешало ему признать свои чувства раньше, ведь все оказалось так просто и легко, совсем как этот запоздалый поцелуй, который становился все более пылким, все более пьянящим. Ушли куда-то на десятый план Мастер со своими киберлюдьми, частица смерти и рифт между мирами. Единственный мир, который его интересовал — это тот, что находится в его руках, мир, у которого есть имя.
— Доктор! — неожиданно отстранилась девушка. — Мы совсем забыли о частице!
— Романа… — хотел что-то сказать Доктор, но она его остановила.
— Не надо, не говори ничего. Слова только все портят. Мы должны вернуться.
— Да, должны, — согласился таймлорд, все еще потрясенный случившимся.
Романа лишь с улыбкой запечатлела на его губах еще один короткий, но полный нежности поцелуй, и повела его за собой в ТАРДИС.
— Это невероятно! — осматривала частицу Доктор. — Программа полностью изменена с органических типов соединений на неорганические, но зачем? С какой целью? Этот Джон Смит, он что-нибудь еще сообщил вам?
— Только это, — пожал плечами Грэм.
— Ясно. Не хотел гласности. Что ж, это вполне разумно, учитывая присутствие Мастера. Придется действовать самим, семейка?
ТАРДИС зашумела, возвещая о входящем сигнале. Доктор деловито ответила на звонок.
— На связи Джон Смит, — послышалось из динамика. — Кодовое слово: бабочки.
— Бабочки — это круто! И не только бабочки, но и фески, — восторженно подхватила таймледи.
— Хорошо. У вас есть частица, активируйте ее. Но имейте в виду, каждый человек в момент активации должен находиться внутри ТТ-капсулы с заранее включенной системой перемещения от враждебных действий, иначе вас забросит в параллельное измерение.
— Информацию приняла. Можно вопрос?
— Можно.
— Прошлое или будущее?
— Оставим эту тему, э-э… открытой, — уклонился от ответа Джон Смит. — Доктор, ты должна знать важную вещь: Галлифрей не пал.
— Как? — не поверила Доктор, однако почувствовала, что оба сердца готовы выпрыгнуть из груди от трепета.
— Один Галлифрей будет жить, а второй умрет дважды. Сделай это ради спасения вселенных.
На глазах у Доктора выступили слезы радости. Все ее мучения за последнее время, все бессонные ночи оказались напрасными, ну как, как она могла поверить в ложь Мастера? Галлифрей не пал, Галлифрей не пал! Эти слова рвались с уст, ей хотелось прокричать их на всю Вселенную, но… вначале нужно довести дело до победного конца.
— Подожди, Доктор, — прервал ее размышления смотритель. — С тобой кое-кто хочет поговорить.
— Кто?..
— Доктор? — услышала она женский голос. — Это я, Романа.
Грэм, Райан, Яс и остальные увидели, как лицо Доктора вытягивается все больше и больше, а сама она лишь беспомощно жестикулирует руками не в силах побороть захлестнувшие ее эмоции.
— Я больше не живу на Галлифрее, — продолжила говорить девушка. — Со мной все хорошо, я пережила Войну, теперь я путешествую с ним. И буду путешествовать всегда.
— Романа… рада была тебя слышать, — кое-как произнесла таймледи. — Спасибо вам. Спасибо вам большое от обоих моих сердец.
— Удачи, Доктор! Передай привет на Галлифрей, если однажды окажешься там.
Связь прервалась. Доктор на радостях кружилась по консольной, размахивая голубым плащом, напевая песню и дирижируя звуковой отверткой.
— Наконец, я все поняла! — приговаривала она. — Теперь все стало ясно, как дважды два! Это не настоящий Галлифрей, то есть, не тот, который спасен мною! О, как бы я хотела расцеловать сейчас всех вас!
— Тебе вроде бы ничто не мешает? — пошутил Грэм.
— Целоваться и обниматься будем после, нужно поставить финальную точку во всей это истории. Что у нас со взрывчаткой?
— Осталась одна граната ручной детонации, — сообщил Ко Шармус, порывшись в сумке с боеприпасами.
— Хм, — помрачнела Доктор, — в арсенале тоже, должно быть, пусто. Пожалуй, другого выхода нет.