Но хорошей новостью является то, что набор фагоспецифичных рецепторов у этих штаммов конечен. То есть можно придать примабактериофагу свойства видеть их все и будет универсальный убийца любых примабактерий. В принципе, в биореакторе прямо сейчас это и происходит. Миллионы примабактериофагов уничтожают миллионы примабактерий, снабжённых различными сочетаниями фагоспецифических рецепторов. Процесс близок к завершению, осталось где-то около трёх дней, по прогнозу компьютера Васи. Компьютер Вася — это система управления лабораторией, которая вообще не отдыхает и неустанно следит за ходом экспериментов.
Ещё тут неподалёку стоят капсулы с полудохлыми мертвяками. И то, что я с ними тут делаю — очень и очень интересно!
Как вы понимаете, я очень многое могу в вопросе примабактериофагов! И одна из тысяч возможностей: внедрение в их генетический код чего угодно!
Короче, когда происходит впрыск ДНК через хвост моей боевой версии примабактериофага, в тухлый организм мертвяка попадают мои родные антитела, форсированные с помощью некоторых химических катализаторов. И они начинают стремительно разрушать клетки мертвяка. И сами эти ебанутые версии примабактериофагов работают быстрее. Пусть качество репликации страдает, клетки дают куда меньший выхлоп в виде новых примабактериофагов, но зато мертвяк умирает очень и очень быстро. Во избежание всяких негативных побочных эффектов, таких как, например, мутировавший примабактериофаг, перешедший на сторону противника, у них есть специальный фермент, отвечающий за подавление вирулентности через определённое время.
Как я собираюсь использовать этих примабактериофагов? Вирусные бомбы, гранаты, классическое огнестрельное оружие… Всё это можно реализовать, главное, разработать достаточно устойчивый штамм примабактериофага, который окажется способен делать свою работу достойно и быстро, а не саморазрушаться всей ратью через три захваченные и убитые клетки. Есть какие-то недоработки, я как раз сейчас собирался разложить код очередного штамма бактериофага и выяснить в чём дело…
— Доктор! — донеслось до меня из тихого настенного динамика.
— Я слушаю! — громко ответил я.
— Приди в главный штаб! — я сумел опознать голос Чжан Ёпа. — Китайцы нагрянули.
Глава третья. Скрытая угроза
— Первый Император Сияющей Империи желает, чтобы вы склонились и пошли под его руку, — начал свою речь странный тип в китайской национальной одежде, точнее, в ханьфу (1), окрашенном в монотонный чёрный. — Иначе чёрные облака обрушатся на вас и вы потонете в толще свинца и стали.
— Это ультиматум? — нейтральным тоном спросил отец.
— Разумеется, — улыбнулся китаец. — Император не договаривается. Он берёт то, что его. По праву, данному ему статусом Сына Неба.
— Хм… — отец, как я вижу, уже потерял интерес к общению с этим пафосным типом. — Передай своему императору-председателю, что мы отказываемся от столь щедрого предложения. Пусть насылает свои чёрные облака и толщи свинца и стали, но также пусть будет готов расплатиться в итоге тысячекратной ценой.
— Ваша наглость не знает границ, — ответил посол. — Вы пожалеете об этом.
— Да-да, разумеется, — кивнул отец. — Я уже начинаю жалеть о том, что придётся потратить столько времени на уничтожение вашей народно-демократической монархии.
Посол ничего не ответил, лишь резко развернулся и покинул наш приёмный зал, находящийся на первом этаже штаба. На самом деле, приёмным зал стал буквально час назад: мы быстро освободили помещение от тренажёров, которые уже давно собирались отправить на переплавку, так как куда более совершенные спортивные снаряды находятся в крыле досуга, но всё руки не доходили. Теперь этот зал стал приёмным, где мы впредь будем вести переговоры со всякими пришельцами.
Китаец, прибывший на российском Ми-17, прилетел не один, но со свитой из шести мрачных типов в чёрной броне, изготовленной в стиле древнекитайских доспехов. Материалы применялись, по моим прикидкам, современные, но отделка изобиловала золотыми полосами, мордами грозных животных, а также совершенно нехарактерной для китайцев гравировкой в европейском стиле, с изображениями эпических баталий.
Китайцы погрузились в вертолёт, посол посмотрел на нас неодобрительно, а затем дал приказ о старте.
Слушая удаляющийся рокот винтов, мы стояли на взлётной площадке и думали.
— Что думаешь насчёт их ответной реакции? — спросил меня Бац, также присутствовавший на переговорах.