Эврика!
Так родилась первая великая гипотеза Уэйкфилда: болезнь Крона обусловлена вирусом кори. Следующим шагом было объявить о создании в Хэмпстеде группы по изучению воспалительных заболеваний кишечника. Он начал привлекать в команду других исследователей, обладающих всеми необходимыми навыками, чтобы вовремя вывести их на поле битвы, прямо как в регби.
– Мне казалось, что у этого человека была хорошая идея, ну или, по крайней мере, она выглядела таковой, – рассказывает Филип Майнор, на тот момент, заведующий отделения вирусологии в Национальном британском институте биологических стандартов и контроля, расположенном на северной окраине Лондон. – И он искал ученых-помошников.
Уэйкфилд знал, что его путь будет нелегким, ведь скептики не дремлют. Некоторые из них уже критиковали его микрофотографии, которые никоим образом не доказывали, что воспаление при болезни Крона начинается вне кишечника, а не в самой стенке, как предполагалось ранее. Пошел слушок, что, возможно, бывший хирург просто ничего не понимает в науке.
– Он проводил семинар на моем факультете, – вспоминает один из академиков, – а там работало много фундаментальных ученых, очень, очень умных людей, которые всю жизнь работали с кровеносными сосудами. Он выступил с речью, тогда я впервые услышал, как он собирается творить науку. Я сидел там, на каком-то подобии часового семинара, и примерно через три предложения потерял суть доклада этого парня.
Вы только что прочли мнение работника одного из медицинских учреждений, заведения, которое раньше допускало ошибки. «Все знают, что желудок стерилен», – цитировал скептиков австралиец Робин Уоррен, когда получал свою медаль в Стокгольме. Специалисты заверяли его, что кислотность желудочного сока настолько высока, что никакие микроорганизмы там не выживут. И даже если бы они могли это сделать, кто-то другой наверняка бы заметил раньше. «Почему их раньше никто не описал?»
Уэйкфилд воодушевился таким подходом. Как и австралийцы, он не терял самообладания. Его вряд ли узнавали и выделяли из семисот сотрудников школы, но он, по крайней мере, был соавтором статей в журналах Gastroenterology и Gut, в которых его команда продолжала печатать свои исследования. А в апреле 1993 года об Уэйкфилде снова заговорили. Это произошло после публикации в Journal of Medical Virology, известном читателям как J Med Virol. Редактором издания был Цукерман, декан медицинской школы.
«Эти исследования показывают, что для вируса кори характерно такое явление, как персистенция в тканях кишечника, – подытоживал Уэйкфилд после девяти страниц текста и изображений, – это же явление обнаружено в тканях, пораженных болезнью Крона».
В его резюме это будет двадцать седьмой журнал (в целом, их окажется 80, они сделают его карьеру, но и разрушат ее). J Med Virol не самое авторитетное издание. Тем не менее вместе с командой из шести сотрудников, которые были перечислены как соавторы, он сообщил о впечатляющих результатах. При поиске вируса в тканях, пораженных болезнью Крона и удаленных хирургическим путем, они использовали три метода (все соответствуют лабораторным стандартам), один лучше другого. Первый позволил обнаружить вирус у 13 из 15 пациентов, второй – у 9 из 9, а третий – у 10 из 10.
Первый метод, известный как «иммуногистохимия», заключается в определении белков вируса, которые кодируются в его РНК. Другой, «гибридизация in situ», позволяет найти саму РНК. Но ни один из них не сравнится в надежности с электронной микрофотографией. Микроскоп увеличил образцы в 85 тысяч. раз и, как казалось его команде, поймал добычу.
Вирус там был, или, по крайней мере, они так считали. На фотографиях на фоне лунного пейзажа из кратеров, капель, завихрений и пятен были обнаружены нечеткие тени, которые он подробно описал в 260 словах. Уэйкфилд отметил объекты, «соответствующие плотно упакованным вирусным нуклеокапсидам», «вирусным частицам» и «инфицированным» клеткам. Этот момент стал судьбоносным.
Вторым результатом работы Уэйкфилда на новом месте были деньги, которые он собрал, будь то гранты от Государственного совета по медицинским исследованиям, благотворительные отчисления на исследования воспалительных заболеваний кишечника или, что случалось даже чаще, финансирование от фармацевтической промышленности. В Торонто он получал деньги от Wellcome Trust – одного из представителей богатейшей британо-американской лекарственной империи. Компания была основана торговцем из Висконсина Генри Велкомом. Тем не менее даже после продления финансирования до 1993 года, его чаша для подаяний требовала большего.