И вот пришло время врача без пациентов.
Поводом для телефонного звонка стала публикация Уэйкфилда в The Lancet, та самая, с вопросительным знаком, в которой предполагалась связь вакцины с болезнью Крона. Несмотря на явные провалы в дизайне исследований, пренебрежительные комментарии ученых FDA и этот знак вопроса в конце, статья явно привлекла внимание общественности. Свою роль сыграла и медицинская школа Royal Free. В рамках запланированных изменений в системе здравоохранения Лондона она должна была объединиться с ее более успешным соседом – университетским колледжем Лондона. В надежде на руководящую должность на образовавшемся объединенном факультете декан Хэмпстеда, Ари Цукерман, ухватился за статью Уэйкфилда в престижном журнале. Несмотря на 35 лет исследовательского опыта, он согласился провести пресс-конференцию.
Спустя годы он назовет свое решение «катастрофой». Сидя среди юристов и врачей на самом продолжительном в Британии слушании дела о неправомерном медицинском поведении, он выразит свое «сожаление» в связи с тем, что назвал «почти резким» падение распространения вакцинации MMR. Показатели иммунизации за 12 месяцев снизились всего на 0,3 % (с 91,8 до 91,5 %), но количество детей до двух лет, которые будут прививаться в последующие 20 лет, уже не восстановится до прежнего уровня.
В медицине пресс-конференции собирают по новым передовым методам лечения или при вспышках инфекционных заболеваний, но никак не для распространения каких-то предположений среднего лабораторного исследователя. Однако утром 28 апреля, в пятницу, в обшитой деревянными панелями комнате Marsden напротив трибуны для выступлений уже были выставлены ряды стульев с мягкими спинками. Уэйкфилд занял свое место. Он облачился в светлый пиджак, узорчатый галстук на доверху застегнутой рубашке и темные брюки. Его волосы казались странными, словно густо намазанными гелем. На левый нагрудный карман Уэйкфилд прикрепил удостоверение личности с фотографией и мальтийским крестом со львом в центре. Его правая рука сжимала пульт проектора, который переключал слайды на тканевом экране. «Гипотеза», было написано на одном из них белым по синему.
Болезнь Крона вызвана клеточным иммунным ответом на персистенцию вируса в эндотелии капилляров брыжейки.
Этим вирусом может оказаться корь.
Это не стало сенсационной новостью в газетах. The Guardian напечатал о пресс-конференции триста слов на странице 8; The Times – девяносто шесть на странице 4. Но тут на сцену вышла Британская радиовещательная корпорация. Новый научный корреспондент, получивший образование в области физики и компьютеров, выделил на медицину 13 минут в передаче Newsnight на BBC2.
«Статья в медицинском журнале The Lancet предполагает, что вакцинированные лица рискуют в качестве бонуса получить хроническое заболевание кишечника», – заявил ведущий шоу, едкий темноволосый интервьюер со склонностью к преувеличениям по имени Джереми Паксман. «Намек на то, что вакцинация полезна не для всех и не всегда, противоречит подходу, который, как сообщает наш научный корреспондент Сьюзан Уоттс, уже давно принимают на веру». «На веру»? Не потому, что эффективность и безопасность вакцин давно доказана медицинской наукой? Но Уоттс зашла еще дальше. Вместо того чтобы открыть The Lancet и почитать комментарии FDA, она добавила к воспалению кишечника еще и повреждение мозга, указав при этом MMR (о которой в статье Уэйкфилда даже не упоминалось), как возможную причину обоих заболеваний.
Мисс номер Два сказала мне, что она никогда не смотрела трансляцию. Но Уоттс объединила кадры с мероприятия в Хэмпстеде, выступления со встречи «противников вакцинации» (которая, как мне кажется, была организована для камеры), правительственные предупреждения об опасности кори, отрывок о 8-летнем ребенке (без уточнений, что именно с ним не так) и студийное интервью с женщиной по имени Джеки Флетчер, одетой в алое платье.
– Итак, миссис Флетчер, – обратился к ней Паксман, – вашему сыну Роберту сделали прививку, когда он был еще совсем маленьким. Какие побочные эффекты от нее развились?
– Ровно через 10 дней после MMR он серьезно заболел, – ответила она, – и вся наша жизнь изменилась.