Доктор ничего не сказал и просто уселся на кухне, сжав губы в ниточку.
Скрам сел напротив.
– Я все думаю об этом далеке… Нечасто выпадает случай рассмотреть его так близко – и заполучить так надолго. Там же наверняка можно кучу всего узнать, научиться – если бы только мне дали его разобрать…
– Даже не думай об этом, – мрачно отрезал Доктор.
– Да он же мертвый! Я бы мог открыть его, если подобрать правильные инструменты.
Доктор так и вытаращился на него.
– Поверь мне, ты этого совсем не хочешь. У каждого далека есть защита специально на такой случай. Это как играть с ручной гранатой без чеки. Тварь внутри, может, и мертва, но скорлупа под завязку набита антивзломными приспособлениями и ловушками, от которых у тебя волосы крючками завьются. Там внутри достаточно механизмов самоуничтожения, чтобы на месяц осчастливить целую бригаду саперов.
– Но пока он здесь…
– А я сказал, забудь. Как только шлюз починят, выбросьте его в открытый космос и забудьте. Считайте, нам всем повезло, что мы не кончили как Стелла.
Доктор тут же пожалел о вспышке, но сказанного не воротишь. Скрам холодно таращился на него минуту или две, потом встал.
– Если Боуман добьется своего, в космос за далеком последуешь ты.
Доктор поднял бровь.
– Мне казалось, только пираты заставляют людей ходить по доске.
– Не забывай, Доктор, Стелла была одной из нас. В отличие от тебя.
И Скрам вышел, оставив Доктора на кухне одного.
Передний Край возился с дверью. Внешний люк немного погнуло, из-за чего помялись направляющие основного шлюза. Все нужные инструменты у него были, да вот только сосредоточиться никак не выходило.
Думать он мог только о Стелле. В ушах до сих пор пронзительно визжал далековский луч смерти; ему вторил не менее пронзительный крик гибнущей подруги, распятой на стене одной только силой энергетического удара. Закрывая глаза, он до сих пор видел сине-белую вспышку и в ней череп Стеллы, откинутый назад, с раскрытыми в вопле челюстями.
Рука у него соскользнула, и он ободрал костяшки о металлическую решетку палубы. Край выругался и швырнул гравитационный ключ через весь коридор; на пол он приземлился с тяжелым лязгом.
– В следующий раз в меня попадешь, – заметил Скрам, выходя из-за угла. Ключ разминулся с его ногой на пару сантиметров.
– Ничего не могу сделать. – Передний Край покачал головой.
– Все ты можешь. Ты годами разбирал это старое корыто, а потом снова собирал.
– Я не про это. Посудину я могу починить, даже не просыпаясь.
Он тяжело вздохнул и сел на пятки, уронив могучие руки на колени.
– Я про… а, черт, даже не знаю, про что я.
– Мы сражаемся с далеками за деньги, – тихо сказал Скрам. – Нас могут убить в любой момент – да, любого из нас. Ты сам это знаешь… все мы это знали – и Стелла тоже.
– От этого, знаешь ли, не легче. Она никогда не хотела в этом участвовать, в отличие от нас. И то, что она вот так умерла, – это неправильно, бро.
– Я понимаю, о чем ты. – Скрам уселся напротив него на палубу и полез в поясной карман, вытащил маленькую металлическую фляжку, отвинтил крышку, отхлебнул.
– На, – он протянул ее Переднему Краю.
– Что у тебя там?
– Старый земной напиток. Очень старый. Ужасно дорогой, потому что редкий.
Край взял фляжку, отсалютовал, глотнул и чуть не задохнулся.
– Эй, что это к чертовой матери такое? Оно меня чуть не прикончило!
– Считай, что это лекарство.
Край сделал еще глоток, поперхнулся и заморгал.
– Как это называется?
– Имбирное пиво.
– Своеобразно.
– Только для особых случаев, – Скрам забрал фляжку и тоже выпил. – За Стеллу – она была из настоящих парней.
– Аминь.
Некоторое время они уютно сидели в молчании; фляжка гуляла туда и сюда. Наконец, Скрам привинтил ей крышку на место и убрал в пояс.
– Что ты думаешь об этом Докторе? – спросил он.
– Ну, он точно не пират, – отозвался Передний Край. – Но помимо этого понятия не имею, что он такое. Я и половины не понимаю из того, что он говорит. Он в этом отношении типа тебя, только выглядит получше.
Скрам шмыгнул носом.
– Он много всего знает.
– О чем?
– О далеках, например. Такого, чего нам не говорит.
– Ну, может быть. В любом случае это без разницы, потому что Боуман все равно при первой же возможности вышибет его тощую задницу с корабля. Тем лучше для нас всех.