– Романа, Вселенной вот-вот наступит конец! – оповестил Доктор. – Думаю, самое время принарядиться.
Обычно Романа любила наряжаться. Машина времени Доктора, как и, пожалуй, он сам, не могла похвастать внутренней логикой и удобством, но в ней, по крайней мере, умещался неплохой и довольно-таки разнообразный гардероб.
Выудив из кармана пару галстуков, доктор зашагал к ней.
– Вот что стоит надеть, – торжественно заявил он. – Я почитал о тех временах…
Уши К-9 настороженно дернулись.
Романа немного понаблюдала со стороны, как Доктор пытается завязать себе галстук – а потом, когда зрелище ей наскучило, аккуратно сделала это за него. Она заметила на его обороте вышитую дарственную надпись «Выпускник-отличник Женского Колледжа Кулинарии» и поспешно глянула на тот, что Доктор выбрал для нее – обычная полоска ткани, разве что с пляшущими мультяшными пингвинами. Не в ее вкусе, ну да ладно.
– Зачем нам галстуки? – уточнила подозрительно Романа. – Куда мы направляемся?
– Ну… – Доктор принял виноватый вид, и то был дурной знак. Но по ТАРДИС уже прокатился рев сигнала, объявляющего посадку, и дверь распахнулась. – Давай пойдем, и ты сама все поймешь.
Накренившись, как подвыпившая матрона, ТАРДИС выбросила их в толпу фанатов крикета. Их вид и неожиданное появление сразу посеяли тревогу и возмущение – главным образом, из-за вида Доктора.
Порой он смотрелся абсолютным победителем, и тогда гигантские зеленые слизни смущенно устремляли взгляд сотни глаз в пол, девятая Сонтаранская боевая бригада всем составом клялась ему в верности, а Краалы бормотали что-то насчет благодарственных писем на Рождество. Но порой Доктор казался абсолютным безумцем – как, например, сейчас. Собравшиеся мужчины шарахались от его пальто, темных брюк, жилета и шарфа длинной с анаконду, не обращая никакого внимания на гордо повязанный галстук – хоть он и показывал на него всем встречным и поперечным, как на какой-нибудь религиозный тотем. На путешественников во времени мрачно воззрилась компания молодых людей в спортивных куртках.
– Шуты гороховые, – произнес кто-то громко.
– Позорище! – язвительно добавил другой.
Романа не понимала, что происходит. Куда это они попали? Обычно, заподозрив в них что-то неладное, их просто запирали где-нибудь, допрашивали или грозились опустить вниз головой в чан с какой-нибудь ярко-зеленой едкой дрянью. А презрительные выкрики – это что-то новенькое.
Столкнувшись с целой шеренгой престарелых джентльменов в твиде, Доктор словил мощную волну неодобрения среднего возраста, показав старичкам какую-то скомканную бумажку.
– Я – Доктор, – самодовольно объявил он. – А это – Романа, моя спутница. Мы из Мельбурнского Крикетного Клуба.
Романа, вместе с солидной долей молодых людей в спортивных куртках, сощурила глаза, стараясь разобрать надпись на непонятном документе. Удивительно, но бумажка сработала – им неохотно предоставили доступ к местным удобствам: протекающему чайнику и фуршетным сэндвичам с рыбным паштетом.
– Где мы? – прошипела Романа, выбрасывая сэндвич в горшок с чахлым цветком. – Это ведь Англия, не так ли? С чего это все тут такие нервные?
– Генетическая память. – Доктор отпил из чайной чашки и поморщился. – Чувствуют тут все одно и то же – злость, стыд и нетерпимость к чужакам. Чувствуют – и понятия не имеют даже, почему! – Вместе они вышли на террасу, и только тогда Романа поняла, где находится.
– Ты обещал мне конец света, а притащил на матч по крикету?
– Любой истинный англичанин сказал бы тебе, что это одно и то же, – попробовал отшутиться Доктор, но Романа не унималась:
– Да как ты мог? – Она терпела его привязанность к этой планете, иногда ей тут даже нравилось, но всегда должен быть предел. Крикетные матчи – вот где следовало провести непреложный Рубикон.
Они заняли свои места. На их глазах маленький красный мяч свистнул в воздухе, и игроки всполошились. Аплодисменты прокатились по толпе зрителей. Романа вздрогнула от неожиданности.
– Странно, – вслух размышлял Доктор. – Все тут, вроде бы, такое безобидное.
– Безобидное? Ну-ну. – Романа хмыкнула, когда два игрока пожали друг другу руки.
– Я всегда хотел выяснить, почему подобное могло случиться, – выдал Доктор очень серьезным голосом. Если он хотел придать словам вес, то мог сделать это в два счета – и речь его становилась похожей на рокот далекой, но сильной грозы.
Романа оглядела безоблачное небо, яркое солнце и зеленую траву, и безотчетно поежилась.