Хантер поднял голову, и она увидела сквозь дымку наслаждения выражение удовлетворения на его лице.
Потом, когда он двигался на ней и в ней, Даффи забыла обо всем на свете. Забыла, что они лежат на полу среди разбросанных полотенец; забыла, что она решила не уступать его домогательствам; забыла, что когда-то обещала не потворствовать своему желанию спать с мужчиной.
Хантер задержал дыхание, и Даффи чувствовала его медленные поступательные движения. Он вышел из нее и, вскочив, бросился к тумбочке, бормоча:
– Только ты можешь заставить меня забыть обо всем.
Даффи улыбнулась и осталась лежать на полу, распластанная и ждущая возвращения Хантера. Он нашел то, что искал, снял обертку, одним движением натянул презерватив на свой возбужденный член, наклонился и поднял ее.
Опустив ее на массивную кровать в своей спальне, он сказал:
– Теперь ты моя.
Даффи не знала, что ей больше нравится: эти слова собственника или та медлительность, с которой он вновь вошел в нее, исследуя, выходя, затем опять погружаясь в нее до тех пор, пока она не закричала в экстазе.
Крича и смеясь, она крепко удерживала его, пока Хантер наконец не нашел желанное освобождение, глубоко в ее теле, глубоко в ее душе.
Хантер медленно приходил в себя; они с Даффи лежали, прижавшись друг к другу бедрами, на покрывале огромной кровати. Он завернул презерватив в салфетку с прикроватной тумбочки и кинул его по направлению к корзине для бумаг. Слава Богу, он вспомнил о нем в последнюю минуту.
Взглянув вверх, Хантер подумал, как забавно, что он ни разу не вспомнил о зеркальном потолке, одной из главных особенностей спален для взрослых в этом отеле. Нет. Все его мысли были только об обладании Даффи и о роскошном оргазме внутри ее чарующего тела.
Даффи пошевелилась, и он прижал ее к себе. Ему нравилось смотреть вверх и видеть их отражение, обнаженных и прижавшихся друг к другу. Странно, что он редко обнимал женщин. Он любил заниматься сексом, горячим и страстным, после которого желание бежать дальше, возвращаться к деловой жизни только усиливалось. Сейчас же, однако, ему не хотелось ни на метр удаляться от Даффодил Лэндри.
Он нахмурился.
– Не хмурься, – прошептала Даффи, потянувшись, чтобы погладить его бровь.
– Я не хмурюсь, – возразил он.
– Ладно, ладно. – Она повернулась и указала пальцем на потолок: – От зеркала ничего не утаишь.
– Значит, ты заметила?
Даффи улыбнулась и, он мог бы поклясться, немного покраснела.
– Ты можешь назвать мне то, что никогда не делала раньше? – Хантер накрыл ладонью ее грудь и нашел сосок, расцветший, тугой, удивительно готовый к следующему заходу.
– Пожалуй, да, – ответила она.
– И что это? – Он легонько провел пальцем вниз к ее бедру.
– Ну, я, например, никогда не занималась любовью под зеркалом, и мне стыдно, что сегодня это произошло, – объяснила Даффи.
– Ты не должна этого стыдиться. – Хантер повернулся, и теперь они лежали лицом друг к другу. Он поцеловал кончик ее носа. – Назови меня пещерным человеком, но я рад, что я буду первым.
– Первым?
Он усмехнулся и сдвинулся к изголовью кровати.
– Смотри в зеркало и следи за ощущениями.
– За какими ощущениями? – переспросила она с придыханием.
Хантер приподнял ногу Даффи за лодыжку и, наблюдая за реакцией, начал сосать большой палец ее ноги.
Даффи изогнулась и вскрикнула, то ли от смеха, то ли от боли.
– Тебе это нравится?
– Да, – прошептала Даффи, устремив глаза в потолок.
– Шикарная картина, – сказал Хантер.
В ее зрачках отражалось изображение в зеркале.
– Ты поражаешь меня, – сказала она.
Он наклонил голову, отпустив ее ногу, потом припал к ней и почувствовал ее внутреннее напряжение.
– Следи дальше, – произнес Хантер и приник к ней опять.
Даффи была мокрая, горячая, распалившаяся от занятий любовью. Он стал ласкать ее, и неудивительно, что она почти тут же кончила.
Она уцепилась за него, потом сказала:
– Это зеркало очень порочно.
Хантер усмехнулся:
– Хочешь принять ванну?
Даффи кивнула, но не двинулась с места. Хантер хотел помочь ей подняться, когда она сказала:
– Ты не возражаешь, если я сделаю еще одну вещь, которую раньше никогда не делала?
Он изучал ее лицо: оно было нарочито бесстрастно, но ее выдавала улыбка. Хантер откинулся на подушки. Это обещало быть чем-то удивительным.
– Вовсе нет.
Она встала на колени перед ним и сказала почти голосом школьной учительницы:
– Теперь ты смотри в зеркало, и я узнаю, о чем ты думаешь.
Когда она взяла его член в рот, Хантер застонал. От двойного импульса – от удовлетворяющей его Даффи и одновременно от ее отражения в зеркале над ними он сразу же возбудился. Задохнувшись, Хантер схватился за ее волосы. Как раз в этот момент Даффи подняла лицо к нему и – такая кокетка – лукаво улыбнулась.
Некоторое время он предавался наслаждению, которое она доставляла ему магией своих прикосновений, а затем, чтобы не испортить восхитительного удовольствия, вскочил и побежал за презервативом.
Глава 16
Они заснули вместе, и это был самый сладкий сон в жизни Даффи.
Проснувшись, Хантер, конечно, опять захотел ее, но, взглянув на часы, воскликнул:
– Черт! Мы должны уже идти.
Даффи прижалась к нему. Просто не было никакой возможности покинуть их убежище.
– Если речь об обеде, я не хочу есть.
– Самолет, – сказал Хантер, притягивая ее и целуя, как если бы намеревался провести здесь с ней ночь, но тут же пояснил: – У меня утром встреча в Новом Орлеане, так что мы должны успеть на самолет.
Даффи потянулась.
– Должно быть, мы долго спали.
Хантер погладил ее бедро.
– Долго. Будь это любая другая встреча, я бы плюнул на нее, но сейчас не могу. Я собирался улететь на последнем ночном самолете.
Она улыбнулась и потянулась поцеловать его.
– Все в порядке. Я ведь и сама работаю, если ты не забыл.
Он кивнул и сел, легко коснувшись рукой ее глаз.
– Даффи…
– Да?
– Я знаю, что уже говорил тебе это, но спасибо, что поехала со мной в Вегас.
Даффи кивнула, снова взглянув на свое отражение в зеркале. Она так полно отдалась ему, что хорошо понимала, за что благодарил ее Хантер.
– Спасибо, что попросил меня об этом, – ответила она и встала с постели.
Он с сомнением посмотрел на ванну, покачал головой:
– Вода уже давно остыла. Хочешь принять душ?
– Было бы здорово, – отозвалась Даффи. – Но мы же можем опоздать на самолет.
Хантер улыбнулся и сказал:
– Когда нужно, я могу и воздержаться.
Но Даффи устроила ему невообразимо тяжелый душ, бросая мыло и наклоняясь, чтобы поднять его, потом поднося скользкий брикет к его ногам и паху. Наконец Хантер схватил ее за руки и воскликнул:
– Вставай под душ, или я сейчас же овладею тобой!
Даффи несколько притихла и попросила передать ей шампунь. Она никогда не хотела мужчину так часто, как хотела Хантера; никогда не чувствовала себя так свободно в выражении своего желания. И эта свобода вскружила ей голову.
Но пора было возвращаться домой.
Возвращаться к реальности.
И пока они вытирались, одевались, упаковывали вещи, Даффи не могла не задаваться вопросом, продолжится ли волшебство их отношений по возвращении к каждодневной жизни.
И, стоя рядом с Хантером в ожидании лимузина, который должен был отвезти их в аэропорт, она пообещала себе сделать все от нее зависящее, чтобы волшебство не нарушилось.
Спустя три дня Даффи начала спрашивать себя, уж не приснилось ли ей все это. Они возвратились ночным воскресным рейсом, Хантер довез ее до дома, поцеловал на прощание и исчез.
Сейчас, слоняясь около здания суда, Даффи чувствовала себя идиоткой в квадрате. Во-первых, потому что она так остро скучала по человеку, которого едва знала. Во-вторых, потому что около офиса своего зятя подкарауливала его встречу с нежной беспомощной практиканткой – только затем, чтобы увидеть, как они вместе отправляются к зданию суда.