Как Даффи удалось сделать это? Ловким маневром она ускользнула от него и оставила наедине с той, которую он меньше всего хотел видеть.
– Значит, – одетая в розовое с блестками платье Тиффани приближалась к нему, покачивая бедрами, – ты оказываешь поддержку исследованиям груди? – При этом она провела пальцем с розовым маникюром по ложбинке между грудей вниз, до того места, где она уходила под платье.
Владеет она десятью миллионами или нет, но Тиффани – это чума.
– Я искал Даффи, – сказал Хантер, отступая назад. Тиффани тенью следовала за ним.
– Но она слишком занята миссис Фэгот, чтобы заметить это.
– Возможно.
Тиффани одарила Хантера обольстительной улыбкой, и он вынужден был признать, что был момент в его жизни, когда он чуть не стал игрушкой в ее руках.
Но это было до Даффи.
Хантер отступил еще на шаг, надеясь на то, что Даффи увидит его и вернется, чтобы вырвать из лап Тиффани. Но что Тиффани наговорила ей?
– Ты, случайно, не намекала Даффи, что у нас с тобой что-то было? – Хантер едва успел договорить, как наткнулся на маленький столик с цветами, и только его отменная реакция помешала вазе упасть на пол и разлететься вдребезги.
Хантер содрогнулся от того, что промурлыкала в ответ Тиффани.
Ему казалось, что кольцо прожжет дырку в кармане его брюк. И тут краем глаза он заметил пробирающуюся к выходу Даффи.
– Стой! – крикнул он намного громче, чем намеревался, и все розовые дамы повернули головы на крик.
Даже Тиффани растерянно остановилась. Хантер воспользовался представившейся возможностью и сбежал.
За рекордно короткое время он пронесся по залу, выскочил наружу и помчался по боковой дорожке в сторону отъезжавшего «БМВ».
Видя, что не успевает, он выскочил на дорогу перед машиной и поднял руки.
К счастью для него и для их с Даффи потомства, она успела нажать на тормоз.
И Хантер сел к ней в машину.
Это позволило ему рассмотреть вблизи грозовое облако, набежавшее на лицо Даффи, что было явным признаком того, что он столкнулся с серьезной проблемой. Во всяком случае, это не было похоже на ту романтическую сцену встречи, которую он рисовал себе в мечтах. Глаза Даффи метали молнии.
Запыхавшийся Хантер не успел даже захлопнуть дверь, как она рванула машину с места и влетела в транспортный поток улицы. Даффи была так расстроена, что не могла говорить. Ей следовало бы радоваться возвращению Хантера. Ей должно было бы льстить, что он отправился искать ее на мероприятии, о котором она собиралась представить репортаж.
Он протянул к ней руку.
– Даже не думай об этом, – сказала Даффи.
– Что? – Шок на его лице не мог быть поддельным.
– Не позволю касаться меня руками, которые трогали Тиффани Фиппс. – Ну вот, сказала. Господи, каким унижением это оборачивается против нее, особенно если вспомнить, как она сама использовала Эрика, брата Тиффани, чтобы причинить боль Алоизиусу.
Хантер склонился к ней, почти загораживая стекло.
– О чем ты говоришь?
– Ты прекрасно знаешь о чем.
– Это Тиффани, да? – Хантер горько засмеялся. – Да она для меня ничего не значит.
– Ничего? – Даффи даже не подозревала, что способна так ревновать. – Наверное, мы говорим на разных языках, если для тебя провести с ней ночь после нашего возвращения из Лас-Вегаса ничего не значит!
– Неужели ты поверила, что я мог сделать это?
Даффи передернула плечами.
– Ладно, был такой момент в моей жизни, это правда. Но это было до нашей с тобой встречи. Ты изменила меня, Даффи. Я вижу красивую женщину и говорю себе, что эта женщина не так красива, как Даффи, и совсем не так интересна. – С каждой фразой голос Хантера повышался, и в конце он уже почти кричал.
Изумленная Даффи сбавила скорость и подъехала к обочине.
Хантер продолжал:
– Черт возьми, я вернулся из поездки надень раньше. Ты имеешь хоть какое-то понятие почему?
Даффи покачала головой. Вызванная ревностью злость улетучивалась быстро, как июльская роса.
– Чтобы просить тебя выйти за меня замуж!
Хорошо, что она уже остановила машину и перевела рычаг в парковочное положение. В противном случае им понадобилась бы машина технической помощи, чтобы отбуксировать автомобиль после аварии. Она взглянула на Хантера:
– Ты ведь не говорил этого, правда?
Хантер полез в карман, покопался там и достал синюю бархатную коробочку.
– О нет, – прошептала Даффи.
Хантер попытался заглянуть ей в глаза.
– Наверное, я делаю все не так, как следовало бы, но позволь, я доведу это до конца.
Он открыл коробочку и протянул ей. Камни ярко вспыхнули в лучах заходящего солнца. Даффи сделала глубокий вдох и сказала:
– Это лучшее из всех колец, которые я когда-либо видела.
– Оно твое.
Даффи покачала головой – медленно, неохотно. Она боялась произнести слова, из-за которых рисковала потерять единственный шанс стать счастливой, и все-таки считала себя обязанной сказать.
– Я не могу выйти за тебя.
– Еще как можешь.
– Нет, не могу. – Ей следовало бы догадаться, что Хантер ни за что не удовлетворится простым «нет».
– Не понимаю. Мы же прекрасно подходим друг другу.
Почему он не говорит слова, начинающегося с буквы «л»? Даффи принялась рассматривать кольцо, потому что так было проще, чем встречаться взглядом с Хантером. А кольцо было потрясающим. Она не могла вообразить ничего совершеннее.
Однако совершенство – это совсем не обязательно любовь на всю жизнь. Любовь требует искренности и честности, она предусматривает существование обязательств, а Даффи вовсе не была уверена, что кто-либо из них понимал это в достаточной для вступления в брак степени. Если бы она оказалась в такой ситуации раньше, она ответила бы согласием, а затем нашла бы способ отделаться от парня. Сейчас она по крайней мере стала немного мудрее.
– Мне жаль, – прошептала она. – Правда, очень жаль.
Хантер никак не мог смириться с тем, что она отказывает ему.
– Ты можешь хотя бы объяснить, почему «нет»?
– Ведь мы только что орали друг на друга, – аргументировала она.
– У каждой пары случаются ссоры.
– Мы недостаточно долго знаем друг друга.
– Что значит недостаточно долго? – Хантер взял Даффи за руку, теряясь в догадках, из-за чего все пошло не так, и задаваясь вопросом, почему бы ему не надеть это уникальное кольцо ей на палец. – Недостаточно, чтобы понять, что я хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой и делить с тобой горести и радости?
Даффи моргнула, и Хантер испытующе посмотрел на нее. Неужели она растрогалась до слез? Тогда это определенно хороший знак.
– Или недостаточно, чтобы понять, что я хочу иметь с тобой детей и совершить кругосветное путешествие? Недостаточно долго, чтобы догадаться, что ты хочешь того же самого, но боишься сказать «да»?
– Я не боюсь.
– Боишься. Ты боишься, что у нас ничего не получится и ты станешь обманывать меня, а я тебя. Мы возненавидим друг друга за то, что испортили красивую мечту, и на этом все кончится.
Даффи ахнула.
– Откуда тебе известно, о чем я думаю?
Хантер взял коробочку и захлопнул крышку.
– Потому что мы оба боимся одного и того же. Но знаешь, у меня все же хватает решимости попытаться наладить жизнь.
– А ты думаешь, у меня ее нет?
Даффи начинала выходить из себя. Хорошо. Хантер хотел разозлить ее, сильно разозлить. Ему это удалось. Она скажет ему правду, признается, что любит его и не может жить без него.
Любовь. Хантер нахмурился. А он сказал, что любит ее?
– Даффи…
– Все равно я не могу выйти за тебя, потому что Доктор Любовь – это я!
Она выпалила свое признание скороговоркой, и Хантер, озабоченный тем, что допустил промах, не сказав ей о своей любви, сначала не обратил внимания на ее слова. Но потом до него начал доходить смысл сказанного ею. Он переспросил: