"Ну вот! — подумал Бонд. — Все части кроссворда сошлись. Чтобы сохранить свое место на рынке мирового шпионажа, доктору Но нужно лишь одно — уничтожить Ханничайлд Ридер и Джеймса Бонда из «Секретной службы».
— Покончим с этим, доктор Но, — сказал он твердо. — Какова ваша программа? Нож, пуля, яд, веревка? Но побыстрее, я на вас уже достаточно насмотрелся.
Глаза доктора Но были холодны, как сталь, и больше не улыбались. Маска вежливости спала с лица. Он сказал что-то двум телохранителям, и те схватили Бонда и девушку за локти, не давая им встать.
— Я очень сожалею, Ханничайлд, — сказал Бонд. — Боюсь, что не смогу выполнить обещание, которое дал вам прошлой ночью.
— Это плохо кончится? — спросила Ханни с дрожью в голосе.
— Замолчите! — крикнул доктор Но. — И довольно глупостей! Разумеется это кончится плохо, мадемуазель. Я очень интересуюсь пределом сопротивляемости человеческого тела. Иногда я имею возможность ставить опыты на тех из моих людей, которым необходимо преподать маленький урок, а также на тех несчастных, которые, как вы, отваживаются высадиться на Крэб Ки. Вы оба доставили мне массу хлопот. За это я подвергну вас неимоверным страданиям. Это справедливо, не так ли?.. За вами будут наблюдать в течение всего эксперимента, ваша реакция будет записываться. И когда-нибудь я потрясу мир своими открытиями. Таким образом, ваша смерть послужит развитию науки... Это то, что делали немцы во время войны. Год назад я подверг женщину смерти, которая ждет и вас, мадемуазель. Это была негритянка. Она продержалась три часа и умерла от страха... Я безумно рад, что наконец имею белую женщину, для сравнения.
Безжалостным взглядом он посмотрел на Ханничайлд. Глаза ее широко открылись. Она смотрела на доктора Но, словно птичка, завороженная взглядом змеи.
Бонд сжал зубы.
— Вы жительница Ямайки, — продолжил доктор Но, — и догадываетесь, о чем я говорю. Этот остров называется Крэб Ки, потому что он заполнен крабами. Крабами, которых на Ямайке называют черными. Они не очень крупные, но все же каждый весит не менее фунта. В это время года они тысячами выползают из своих дыр у реки и медленно поднимаются вверх по холму. Ничто не в силах их остановить. Они проходят везде. На Ямайке они даже забираются в дома. Также как и лемминги в Норвегии. Они откладывают яйца на вершине холма и пожирают все, что встречается им на пути. Сейчас они в дороге. Десятками тысяч они ползут у нас над головой, толкают друг друга, чтобы поскорее добраться до места. И этой ночью, прямо на полпути, они натолкнутся на голое женское тело, привязанное к земле. Королевский обед... Они будут вгрызаться в теплую человеческую плоть своими огромными клешнями. Самый отважный сделает первую рану. А затем...
Ханничайлд вскрикнула от ужаса. Голова ее упала на грудь: она потеряла сознание.
Бонд чуть не выпрыгнул из кресла; громадные лапы китайца вдавили его в сиденье. Он разразился бранью и обрушился на доктора Но:
— Сукин сын! Ты будешь корчиться в адских муках за все то, что ты сделал!
Доктор Но улыбнулся тонкими губами. Он сказал что-то по-китайски. Один из охранников взвалил бездыханное тело девушки на плечо и вышел.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Бонд думал только о лезвии ножа, которое впивалось ему в тело, и яростно сжимал подмышкой зажигалку.
— Я вам говорил, мистер Бонд, что сопротивляемость организма это единственное, что меня интересует. Но как ее измерить? Как измерить инстинкт самосохранения, терпимость к боли, терпимость к страху? Я думаю, эта проблема разрешима. И вы первый, кто будет подвергнут этому испытанию... Я дал вам снотворное, чтобы ваш организм отдохнул. Я вас хорошо накормил, чтобы вы были в прекрасной исходной форме. Мои будущие пациенты также будут пользоваться этим преимуществом. На старте все будут равны. Что произойдет дальше — это вопрос индивидуального мужества и способности к сопротивлению. Я создал полосу различных препятствий для этой смертельной гонки. Больше я вам ничего не скажу, так как неожиданность является одним из элементов страха. Но могу сообщить, что вас ожидает много сюрпризов. Особенно интересно будет понаблюдать, мистер Бонд, какова будет реакция человека, наделенного такими физическими качествами, как ваши... Я возлагаю на вас большие надежды. Но в конце концов вам придется сдаться, я в этом совершенно уверен. Когда мне принесут ваше тело, клянусь, я исследую его самым тщательным образом... вернее, то, что останется от вашего тела. Надеюсь, вы оценили какую честь я вам оказываю тем, что первым запускаю в этот опыт?
Бонд ничего не сказал. Он пытался представить, что уготовил ему доктор Но. Возможно ли будет выжить, убежать и освободить Ханни, пока еще не поздно? Даже если придется прикончить ее, чтобы освободить от мук... Страх подступил к горлу. Он собрал все свое мужество. Мысленно вооружился против неожиданных сюрпризов, сосредоточился на единственном желании — выжить.
Доктор Но поднялся и медленно направился к дверям. Черные угольки его глаз испытующе смотрели на Бонда.
— Покажите мне, на что вы способны, мистер Бонд. Я буду с вами, мысленно.
Он сделал полоборота, и дверь мягко закрылась за ним.
17
Распахнутые двери лифта уже поджидали Бонда. «Ангел-хранитель» подтолкнул его вперед. «Обеденная комната, должно быть, опустела, — думал он. — Сколько времени может пройти, пока они заметят пропажу ножа и зажигалки?»
Лифтер закрыл двери и нажал на кнопку. Они поднимались наверх. Бонд пытался прикинуть расстояние. Лифт остановился. Бонду показалось, что прошло чуть меньше времени, чем на спуске. Двери раскрылись и перед его взором открылся совершенно пустой коридор, выкрашенный тусклой серой краской.
— Подождите меня, Жос, — сказал охранник лифтеру. — Я сейчас вернусь.
Вдоль коридора располагались двери, на каждой из которых прикреплена табличка с буквой алфавита. Слышался тихий гул двигателя. За одной из дверей, как показалось Бонду, работал передатчик. По всей видимости, они находились неподалеку от машинного зала. Последняя дверь по коридору была отмечена черной буквой "О". Охранник открыл ее и толкнул Бонда в камеру такого же серого цвета, площадью примерно в четыре квадратных метра. В камере был только деревянный стул, на котором лежали выстиранные и выглаженные джинсы и голубая рубашка Бонда. Охранник отпустил Бонда. В его глазах светилось любопытство и удовольствие одновременно. Задержав руку на дверной ручке он сказал:
— Ну вот, парень, приехали!.. Тебе остается взять старт. Если ты не предпочтешь остаться здесь. Выбирайся как знаешь.
— Что ты скажешь, — тихо проговорил Бонд, — о десяти тысячах долларов и билет в любой конец света?
— Спасибо, парень, но я предпочитаю остаться в живых.
Человек уже почти закрыл дверь. Бонд прошептал настойчиво:
— Мы могли бы выбраться отсюда вдвоем.
— И с твоей тетей впридачу! — хмыкнул охранник, захлопывая дверь.
Бонд пожал плечами. Он осмотрел замочную скважину. Дверь была из железобетона, ручка отсутствовала. Бесполезно искать способ выбраться этим способом. Он сел на стул и оглядел комнату. В одном углу под потолком была вентиляционная решетка из толстых железных прутьев. Отверстие шире его плеч. Это, по-видимому, и был выход.
Над дверью толстое стекло пропускало в камеру свет от коридора. Больше в камере ничего не было. Было, должно быть, около половины одиннадцатого. Нужно торопиться. Где-то там, на холме, лежала Ханничайлд — лакомый кусочек для крабов. Бонд сжал зубы и вскочил на стул. Нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало. Что его ждет за этой решеткой? Наплевать! Это единственный путь к спасению!
Он вытащил нож и зажигалку. Затем снял кимоно и надел свои вещи. Зажигалку засунул в карман для револьвера. Большим пальцем провел по лезвию ножа — достаточно острое, но не слишком. Он уселся на корточки и принялся точить лезвие о каменный пол. Прошло десять минут. Нельзя сказать, что это был готовый стилет, но достаточно грозное оружие, чтобы перерезать кому-нибудь горло. Он зажал нож зубами, поставил стул к решетке и попытался дотянуться до нее.