— Почему это должна быть я?
Дрю в последний раз прошелся языком по пальцу, а затем тихо произнес:
— Что ты имеешь в виду: «Почему это должна быть я?»
Глаза у нее расширились, и ей удалось выдернуть палец прежде, чем он успел ей помешать.
— Что-что?
— Ты что-то сказала.
— Ничего я не говорила! — поспешно и испуганно выпалила она.
— Нет, говорили, — вмешался Ной. — Вы сказали…
— Все нормально, парень, — перебил его Дрю, втайне восхищаясь своевременной реакцией сына. — Теперь она вспомнит. Верно, Тэйлор?
— Я просто разговаривала сама с собой. Ничего существенного, — заверила его Тэйлор. Затем она отвернулась от Дрю и вылила красную глазурь в пергаментный цилиндр с надрезанным ножницами скосом, чтобы Ною было удобно выдавливать улыбки на лица своих человечков. — Готов приступить, Ной?
— Да, мэм. Теперь у них у всех есть пуговицы. — Пой передал ей использованную трубочку с глазурью и вытер руки о полосатое махровое полотенце. А взяв красную глазурь, он бережно понес ее к столу, стараясь не надавить на трубочку, к своим пряничным человечкам, которые были разложены словно игрушечные солдатики — по подразделениям.
— Помощь не нужна? — спросил Дрю.
— Тэйлор говорит, что я уже большой и смогу сделать все сам. Она мне доверяет.
— В таком случае мы с Тэйлор отправимся в гостиную и кое-что приведем в порядок.
— Сначала мне надо прибрать весь этот раззор, — возразила Тэйлор. — Я никогда не умела готовить аккуратно.
Дрю, как только Тэйлор стала отступать назад, сдернул висящее у нее на поясе посудное полотенце и кинул его в мойку, накрыв им миски, ложки, взбивалки и мерки.
— Раззор прибран.
— Надо будет развесить лампочки на елке, — предупредила Тэйлор, когда он потянулся за ее рукой. — Пряничные человечки скоро будут готовы. И тогда надо будет украшать елку.
Дрю потащил ее за собой. И когда Ной уже не мог их услышать, пообещал:
— Я зажгу свет на елке после того, как зажгу огонь.
— Но в гостиной уже не осталось дров для камина, — сказала она.
— Я не про этот огонь. — Дрю с силой притянул ее к себе, обнял ее за талию и провел руками по спине.
Он уже больше не сдерживался, опустил руки на ее бедра, а потом стал очерчивать ими округлый мягкий контур, чтобы приподнять ее, прижать к себе и дать ей ощутить восставшую плоть.
Поцелуй сковал ей печатью не только губы, но и все тело. Жесткие углы встретились с мягкими округлостями. Вера бросила вызов сомнению. Желание дополняло влечение, и от того, что его губы, наконец, слился с ее губами, разгорались искры.
Сахар и корица делали ее на вкус горячей и сладкой, как ад и рай. Сдавалась она медленно, но безоговорочно. Руки ее вцепились в его руки, а затем обхватили его за шею.
Дрю оторвался от ее губ и начал чувственный спуск вниз, к ямочке в основании шеи, и Тэйлор инстинктивно откинула голову. У нее перехватило дыхание, когда язык его коснулся этой ямочки, а рука пролезла под одежду, чтобы поиграть с ее грудью, внезапно набухшей, отяжелевшей и наполнившейся желанием. Где-то при слиянии бедер она ощутила биение пульса, легкое биение, от которого трудно стало дышать.
Она не была невинной и неопытной, но еще никогда в руках мужчины не ощущала ничего подобного, ее никогда так целиком и полностью не захватывало одно лишь предвкушение интимной близости. От захлестнувших ее эмоций у нее подкашивались колени, но инстинкт удерживал ее на ногах, подсказывая ей, что так будет правильно, заставляя ее подавать бедра вперед, тереться об него и молчаливо молить о том, чтобы он погасил возникшую у нее внутри боль. От жарких прикосновений ее охватила дрожь, а из глубины ее естества раздался сладкий стон.
Услышав столь неожиданный звук, она замерла. Здравый смысл, наконец, высвободил ее из-под давящей власти желания и вылил холодную воду на ее нервные окончания. Вывернувшись, Тэйлор поглядела на кухонную дверь, а уж потом на Дрю. Закатывая рукава, она услышала собственный шепот:
— Ты, что, рассудок потерял?
— Нет, только терпение, — проговорил он в ответ, вновь протягивая к ней руки, и тихо ругаясь, когда она увернулась.
— Ты долго будешь играть со мной в эту игру, Тэйлор?
— Не знаю. Сколько раз я должна повторять, что у нас ничего не выйдет?
— Не знаю, — сердито парировал Дрю. — Кого из нас двоих ты сейчас пытаешься убедить?
В этот миг Тэйлор оказалась лицом к лицу с непререкаемой истиной. А истинная проблема заключалась не в том, чтобы убедить его; а в том, чтобы убедить себя. Он был прав, но она скорее была готова прокусить себе губу, чем согласиться с ним. Она опять демонстративно поглядела в направлении кухни, желая дать ему понять, что озабочена тем, не подслушает ли Ной их разговор.