— Что он говорит? — спросил кто-то из далеко стоящих.
— Тихо! — крикнули в ответ те, что стояли рядом. — Я взлетел очень высоко и увидел аж Польшу, а до нее оттуда целых сто миль, — сказал Булле и потряс головой, так что во все стороны полетели брызги. — Сейчас это кажется невероятным… — Он вынул из заднего кармана расческу и стал причесываться. — Но надо вспомнить, что день был необыкновенно ясный, и к тому же в Европе везде очень плоско.
Булле проложил себе дорогу среди школьников и подошел к Лисе, стоявшей на краю школьного двора.
— Ну и как? — спросила она с легкой улыбкой. — Тебе нравится начало твоей школьной жизни у нас?
— Неплохо, — сказал он. — Никто не назвал меня Булкой.
— Эти два парня, Трульс и Трюм, — уточнила Лисе, — они двойняшки и живут на Пушечной улице. Мне тебя жаль.
Булле пожал плечами:
— Трульс и Трюм живут везде.
— Как это понимать? — спросила Лисе.
— На каждой улице есть свои трульсы и трюмы.
От них не избавишься, куда ни переедешь.
Лисе задумалась. Может быть, какие-то трульсы и трюмы живут и в Сарпсборге?
— Ты уже нашла новую лучшую подругу? — спросил Булле.
Лисе покачала головой. Они молча стояли рядом и смотрели на играющих детей. Наконец Лисе спросила:
— Ты правду сказал про доктора Проктора и его изобретение?
— Ну конечно, — ответил Булле с кривой улыбкой. — Почти все, что я говорю, правда.
В это время зазвенел звонок.
Глава 5. У Булле рождается идея
В тот же день ближе к вечеру Булле постучался в дверь подвала синего дома. Три раза сильно. Это был условный сигнал.
Доктор Проктор распахнул дверь и, увидев Булле, громко произнес, как всегда картаво:
— Прекрасно! — Потом одна его кустистая бровь высоко поднялась, а вторая опустилась, он вытянул палец и спросил: — А это еще кто?
— Лисе, — ответил Булле.
— Я вижу, — сказал профессор. — Девочка, которая живет на другой стороне улицы, если только я не очень ошибаюсь. Мой вопрос совсем другой. Что она здесь делает? Разве мы с тобой не договорились вчера, что это будет совершенно секретный проект?
— Не очень секретный, судя по всему, — заметила Лисе. — Булле рассказал о нем сегодня всему классу.
— Как? — с ужасом воскликнул профессор. — Булле! Неужели это правда?
— Э-э-э, — промямлил Булле. — Может быть, немножко правда.
— Ты разболтал! Ты разболтал! — закричал профессор и замахал руками.
Булле тут же выпятил нижнюю челюсть, его глаза стали большими и влажными. При таком выражении лица, которое Булле отрепетировал для ситуаций вроде этой, он становился похожим на очень маленького и очень огорченного верблюда. А ведь всем известно, что на огорченного маленького верблюда невозможно сердиться.
Профессор безнадежно застонал и опустил руки. — Хорошо-хорошо, может быть, это не так и опасно. Как бы то ни было, ты мой ассистент, поэтому давай считать, что все в порядке.
— Спасибо, — тихо сказал Булле.
— Да ладно, — отмахнулся профессор. — И перестань изображать верблюда. Входите и закройте за собой дверь.
Они так и сделали, а доктор Проктор поспешил к своим трубкам и сосудам, из которых пахло чем-то похожим на вареные груши.
Лисе остановилась у двери и осмотрелась. На подоконнике стоял цветочный горшок с белыми листьями. На стене рядом висела фотография мотоцикла с коляской на фоне, насколько она поняла, парижской Эйфелевой башни. Молодой смеющийся мужчина, чем-то напоминающий профессора, оседлал мотоцикл, а в коляске сидела красивая смеющаяся девушка с темными волосами.
— Что вы делаете? — спросил Булле.
— Я пытаюсь усовершенствовать продукт, — сказал доктор Проктор, помешивая в большой бочке. — Это должно дать больше воздуха. Смесь произведет, так сказать, более сильный взрыв. — Он сунул палец в бочку, потом себе в рот. — Хм. Слишком много полыни.
— Можно мне попробовать? — спросила Лисе и заглянула в бочку.
— К сожалению, нет, — ответил профессор.
— К сожалению, нет, — повторил Булле.
— Почему? — нахмурилась Лисе.
— У тебя есть удостоверение ассистента по тестированию ветрогонного порошка? — спросил Булле.
Лисе подумала и ответила:
— Насколько я знаю, нет.
— В таком случае я предлагаю поручить тестирование мне, — сказал Булле и натянул подтяжки.
Он взял ложку и сунул в бочку.
— Будь осторожен, — предупредил его профессор. — Возьми для начала только четверть ложки.