— Я не влезу в мусоросжигатель.
Киборг закашлялся, кровь изо рта и носа потекла сильнее. Стекленеющие глаза закатились.
Капитан затейливо выругался себе под нос, сожалея, что киборгом оказался не кто-то другой. Например, Полина. И знакомы не так давно, и сколько в ней весу-то…Или Дэн, с Дэном даже лучше, он ведь еще и рыжий. И щупленький, хоть и высокий, ну милое дело для бывшего космодесантника, если на ручки, цыплячий же вес…
— Тед! — заорал Станислав в голос, пытаясь приподнять грузное тело и продолжая мысленно клясть себя во все корки за совершенно недостойную сентиментальность. —Гони сюда флайер, на руках я его просто не дотащу!
И прошипел, надеясь, что если его и не услышат, то хотя бы зафиксируют краем процессора:
— И не смей мне тут сдохнуть, убийца в белом халате! Ты мне еще рассказать должен, как же все-таки это все получилось!
====== Сухой йод ======
Комментарий к Сухой йод #ответ@textask_grom #Вениамин@textask_grom
Алёна Борисенко Доктор, расскажите о каком-либо интересном случае в начале вашей практики, до полетов на “Мозгоеде”
Наина Есенина С каким медицинским расходником чаще всего возникают проблемы?
— Самые кошмарные воспоминания о моем любимом медцентре на Новом Бобруйске — это, пожалуй, студенты-медики. Вернее, я немного уточню, — скучающие студенты-медики. Пока они заняты делом и скучать им некогда — они вполне себе еще терпимы и даже местами полезны на подержать жидкий бинт или отрезать пациенту что-нибудь лишнее, когда у тебя, допустим, заняты обе руки. Но стоит им заскучать… И ты зря так улыбаешься, Полина. Полагаешь, что если сама была студенткой — то все-все-все знаешь о студентах вообще? А вот скажи мне — проходила ли ты хоть раз практику в городской больнице? Вот то-то и оно! А институт твой микробиологический — это же совсем другое, это же понимать надо. Даже если ты там скучала, все равно не то, ибо медиком ты все-таки не была, а потому, даже скучающая, особой опасности не представляла. Стаси… Станислав Федотович наверняка может вам многое рассказать о том, как опасны бывают для самих себя и всех окружающих скучающие молодые бойцы и почему так важно порою заставлять их копать от забора и до обеда. Так вот, студенты медики опасны ничуть не менее, а порою даже и более, это я вам авторитетно и на собственном опыте подтверждаю. Потому что новобранцев ни один умный офицер никогда не подпустит к оружейке и близко — а как не подпустить к аптечному шкафчику медика, пусть даже и студента? Как регламентировать его заказы медсинтезатору, если в них не упомянуты препараты группы А или Х? Вот то-то и оно. А потом у тебя почти что в руках взрывается очередная история болезни — да, мы их дублировали и на бумаге, такой вот архаизм… Почему взрывается? Так потому, что эти скучающие дебилоиды пропитали страницы сухим йодом, умники! Что за сухой йод и где они его взяли? Да в том-то и дело, что это раз плюнуть! Берется обычный медицинский пятипроцентный раствор йода, который присутствует в любой аптечке, и разводится нашатырным спиртом, который тоже в любой аптечке по умолчанию. После чего получившимся раствором пропитывается какая-нибудь рыхлая бумага вроде салфетки, высушивается и осторожно кладется между страницами журнала с историей болезни. И стоит после этого несчастному диагносту уронить этот журнал на тумбочку, как бабах! И ни журнала, ни… хм, нет, тумбочка все-таки уцелела. Вот вам смешно, да… А мне тогда не до смеха было! А универсальный хирургический клей-отвердитель в канализации — это вам как? А геномодифицированные дрожжи в биотуалете? Проверить им, понимаешь. захотелось, чьи бактерии сильнее окажутся… Экспериментаторы! Никакие пилоты с навигаторами после этого уже не страшны, даже самые скучающие. Вы и представить себе не можете, какое же это счастье, что на борту нашего грузовика нет ни единого скучающего студента-медика!
Тем же вечером Вениамин осторожно постучался в каюту своей ассистентки.
— Полина… — спросил он несколько растерянно и смущенно, — ты случайно у меня глицерин не брала? Что-то найти никак не могу. А точно помню, что упаковывал.
— А зачем? — поинтересовалась Полина.
Доктор смутился еще сильнее.
— Ну, мало ли… Вдруг бы тебе понадобилось... Он для кожи хорош! А если с нашатырным спиртом смешать, то вообще универсальное средство для рук, обеззараживающее и заживляющее…
— А нашатырный спирт у вас тоже… того? — начала кое о чем догадываться Полина. — И… йод?
— Ну… есть такое немного. — Доктор виновато хмыкнул и поспешил закруглить щекотливую тему: — Сухой йод штука не такая уж и опасная, почти что безвредная, шумная просто, а так… Но глицерин для нее не нужен. Вот я и задумался. Ума не приложу, зачем он им мог…
— Венька! — раздался из коридора озабоченный голос капитана. — Ты случайно из машинного банку с азотной кислотой не брал? А то Михалыч найти не может. Добрый вечер, Полина. А что это у вас с лицами?
====== У всех свои игрушки ======
Комментарий к У всех свои игрушки #ответ@textask_grom #Вениамин@textask_grom
Костя Кусь Лисец, а тебе когда-нибудь давали игрушки? Там, кости, мячики.
Надежда Скурихина Уважаемый доктор, вам никогда не казалось, что вы работаете в филиале дурдома — с такой-то командой? Ваши действия, когда кажется
Вениамин поднял голову от чрезвычайно интересной медицинской статьи на шипение отъезжающей в сторону двери. Хмурый Станислав вошел в медотсек, печатая шаг и держа перед собой на вытянутой руке что-то ярко-оранжевое и обладающее массой мерзких мелко подрагивающих щупалец. Держал его капитан брезгливо, двумя пальцами за одно из щупалец и не так чтобы очень крепко. Но вырваться странное существо не пыталось. Так, подергивалось только.
В полном молчании хмурый капитан прошагал к Вениамину и сунул оранжевую погань ему под нос. Все так же молча.
— Стесняюсь спросить, Стасик, — а это что такое и зачем оно тебе? — спросил Вениамин после продолжительного обоюдного молчания, во время которого он рассматривал предъявленный ему предмет со всем возможным тщанием и со всех сторон. Предмет оказался именно предметом, а не живым существом, как почудилось Вениамину по первому взгляду — что-то вроде дикообразообразного мячика из очень мягкой полупрозрачной резины, или же комка перепутанных желейных колбасок — опять же оранжевых и полупрозрачных. Подрагивали и раскачивались они исключительно за счет сквозняка и нервных микродвижений капитанской руки.
Станислав смутился. Опустил оранжевую дряньку на консоль, потер подбородок.
— А я как раз тебя хотел спросить о том же самом.
Вениамин моргнул.
— Стесняюсь спросить. Стасик, — а почему именно меня?
— Да просто думал, что оно твое. — Капитан смутился еще больше и тут же сменил тактику защиты на сицилианскую: — А если не твое, то какого черта оно делает в кухонной аптечке?!
— В аптечке? — Вениамин с сомнением потыкал оранжевую дрянь пальцем (та оказалась предсказуемо мягкой и вроде бы даже влажной на ощупь) и вздрогнул: внутри переплетения колбасок что-то пискнуло и замигал радужный огонечек. — Может, это для Котьки кто купил. А в аптечку случайно сунул?
— И кто же у нас настолько плохо знает Котьку? — ехидно поинтересовался капитан. — Ей же эта фиговина на один укус и два взмаха лапой.
— Ой, вот где она, а я обыскалась!
Теперь вздрогнули оба: в медотсек впорхнула Полина. Быстренько цопнула оранжевую дрянь и попыталась так же быстро ускользнуть, но была остановлена грозным капитанским вопросом:
— Полина! Надеюсь, эта дрянь не живая?
— Что-вы, что вы, Станислав Федотович, как можно! — пискнула девушка уже почти из коридора, торопливо к нему пятясь. — Это просто игрушка такая!
— Для Котьки? — просиял Вениамин и бросил на старого друга победный взгляд. Но был опровергнут.