- Да.
- Хорошо. Мне нужно, чтобы ты уехала из города на несколько недель. Никому не говори, куда едешь. Я найду тебя. Просто поверь мне: я найду тебя.
- Что ты на самом деле собираешься делать?
- Я собираюсь убить Ву. Начну с уничтожения Deep Red Pictures. Это его самая прибыльная отрасль. Когда это произойдет, он потеряет деньги, власть и поймет, что я говорю серьезно.
- Что тогда? Ты просто собираешься пойти за ним? Ты хотя бы знаешь, где он?
Брэдли кивнул и перекинул спортивную сумку через плечо.
Эрика спросила:
- Где? Где он?
Брэдли подошел к ней и сказал:
- Чем меньше ты будешь знать, тем в большей безопасности будешь.
- А что, если я не забочусь о своей безопасности? Что, если я захочу тебе помочь?
- Ты и так уже достаточно помогла. И я... я не могу позволить себе потерять тебя, Эрика. Я потерял все в этом мире. Ты... последнее, что у меня на уме, в моем сердце. Мне нужно, чтобы ты жила—была счастлива. Ты знаешь, что я забочусь о тебе. Ты знаешь, что я все еще люблю тебя.
Глаза Эрики наполнились слезами. «Я тоже все еще люблю тебя»,—эти слова застряли у нее в горле. Она хотела признаться ему в любви, но знала, что это только усложнит ситуацию. «Я тоже все еще люблю тебя» быстро превратилось бы в «пожалуйста, не уходи, мы все еще можем быть вместе». Мертвецы все равно не могут быть лучшими партнерами. Поэтому вместо этого она обняла его.
Брэдли погладил ее по шее и поцеловал в макушку. Он сказал:
- Я вернусь за тобой, обещаю.
- Я знаю, - сказала Эрика. Она отстранилась от него, посмотрела ему в глаза и сказала:
- Просто пообещай мне, что будешь осторожен.
- Я обещаю.
- И пообещай... пообещай мне, что ты действительно убьешь его.
Строгим, решительным голосом Брэдли повторил:
- Я обещаю.
Глава 19. Добро пожаловать в Deep Red Pictures
Джин Ламберт медленно шел вдоль высокого сетчатого забора, окружавшего Deep Red Pictures. Зажатая между потрескавшимися губами, раскаленная вишенка сигареты освещала только его грубое, покрытое шрамами лицо. Его седеющие волосы были зачесаны назад, щетина была седой. Его темно-синий комбинезон выдавал, что он прихвостень Мистера Снаффа.
С пистолетом в правой руке он беззаботно патрулировал местность. Он не ожидал, что Брэдли все-таки нападет на их крепость – это было бы самоубийственной миссией.
Он выпустил облако сигаретного дыма, затем пробормотал:
- Пустая трата времени и денег. Я мог бы убивать кого-нибудь прямо сейчас.
Он выглянул через сетчатый забор слева от себя и уставился на киностудию. Он сказал:
- Я должен торчать здесь, на холоде, пока они трахаются и пытают всю ночь. Гребаное дерьмо, чувак. Я должен...
Он перестал говорить и бормотать, почувствовав острый предмет с правой стороны спины. Он был слишком острым, чтобы быть веточкой. Однако у него не было возможности отреагировать.
Брэдли стоял позади него, прижимая кончик охотничьего ножа к спине Джина. Он намеренно дал Джину несколько секунд, чтобы подумать о ноже и его неизбежной смерти. Он хотел сохранить элемент неожиданности, но не хотел давать им легкую смерть. Его семья пострадала, так что все сотрудники Ву заслуживали того же—око за око, закон возмездия.
Джин затянулся сигаретой, затем сказал:
- Вы не из тех мужчин, которые могут ударить кого-то в спину, док. Я думал, у вас есть честь и...
На середине предложения Брэдли вонзил нож в спину Джина. Лезвие вошло ему в печень. Джин, пошатываясь, шагнул вперед и ахнул, отчего сигарета упала на землю. Брэдли выхватил пистолет из руки Джина и вонзил лезвие глубже в него, полностью рассекая печень. Он швырнул пистолет в кусты.
Пока Джин хрипел и стонал, потрясенный ударом ножа, Брэдли сказал: - Никогда не разговаривай с человеком, которого хочешь убить. Пристрели его, а потом поговори с его трупом. Ты мог бы убить меня, но теперь ты мертв.
- Н–не надо… Не надо...
Брэдли вытащил из него лезвие, затем нанес ему еще пять ударов, оставив на спине глубокие колотые раны. Джин упал на колени с широко открытым ртом. Он попытался позвать на помощь, но едва мог дышать. Отяжелевший от крови, он чувствовал, как комбинезон приковывает его к земле, удерживая на коленях.
Брэдли вытащил удавку из кармана. Он дважды обернул проволоку от пианино вокруг шеи Джина, затем потянул за ручки удавки—влево, вправо, влево, вправо. Проволока впилась ему в шею, затем, после третьего рывка ручек, его горло разорвалось. Звук рвущейся кожи напоминал звук рвущейся футболки.
Джин обхватил руками шею. Он попытался просунуть пальцы под острую проволоку, но это было невозможно. Меньше чем за минуту проволока перерезала ему половину шеи. Водопады крови стекали по его груди и спине. Он дрожал, его конечности неудержимо дрожали, но он был уже мертв. И даже если бы он все еще цеплялся за жизнь, ни один врач в мире не смог бы его спасти.