— Разумеется, но в четверть первого мы будем свободны. Мы и так дарим ему четверть часа — этого более чем достаточно!
— Для живых, — заметила с улыбкой баронесса. — Но для мертвых, которые приходят к нам издалека…
— Это правда, давайте подождем до половины первого.
— До часу.
— До утра, если будет нужно.
— Послушайте, господа, я хочу предложить одну вещь.
— Какую?
— Пусть те, кто верит в воскресение доктора, напишут свои имена.
Записались только двое.
Это голосование вызвало настоящий взрыв смеха.
— А тех, кто не верит, — подытожила баронесса, — я не вижу смысла записывать.
— А вы сами-то, сударыня, верите?
— Я присоединяюсь к большинству.
— Итак, тех, кто верит, всего двое.
— Один из которых раскаивается, что находится в их числе, — заметил один из записавшихся.
— Тем хуже для него, — сказала баронесса, — он не должен был записываться. Итак, господа, чтобы занять время, потому что теперь еще только девять часов, вот что мы сделаем: каждый из вас положит по талеру для бедных. Если доктор придет на прием, который сам же просил устроить, то те, кто в это не верил, а число их довольно велико, потеряют свой заклад. Если же нет, то бедные так и останутся бедными, потому что те, кто верит в воскресение доктора, положат только десять талеров, с которыми, согласитесь, не разбогатеешь.
— Я готов поставить сто талеров, — сказал один из веривших в воскресение доктора.
— Откуда у вас такая уверенность? — удивилась баронесса.
— Я нотариус господина Сервана и знаю о его необыкновенной точности во всех делах.
— Ваши сто талеров принимаются, — произнесла баронесса, посмеиваясь над странным объяснением нотариуса.
— Однако, — заметил тот, расписываясь за добровольно предложенную сумму, — есть обстоятельство, которое дает моим противникам важное преимущество.
— Какое?
— Доктор не может воскреснуть без помощи Ивариуса.
— И что же?
— А то, что перед смертью он сделал Ивариуса своим наследником.
— Вот как!..
— Таким образом, если этому человеку покажется приятнее, — и в этом не будет ничего удивительного, — унаследовать девять тысяч ливров ежегодного дохода, нежели воскресить своего господина, то нам останется только преспокойно лечь спать.
— Это правда, — согласились оппоненты нотариуса.
— Так и будет, — заметил один молодой человек.
— Теперь, когда я узнал все подробности, то ставлю двести талеров против, — заявил вольтерианец.
— В таком случае запишитесь.
В скором времени исписан был весь лист — все ставили довольно значительные суммы денег против воскресения доктора. Как видно, есть люди, делающие добро даже после своей смерти. Вдруг вошел лакей и что-то прошептал баронессе на ухо.
— Господа, послушайте! — воскликнула хозяйка.
— Что такое? — донеслось со всех сторон.
Забавно было в эту минуту смотреть на собравшихся вокруг баронессы гостей. Один, несмотря на размеры своего необъятного тела, держался не хуже любой танцовщицы на самых кончиках пальцев и изо всех сил вытягивал шею, чтобы не упустить ни единого слова. Другой, позабыв все правила приличия, взобрался на стул и облокотился на плечо своего соседа, который сердито что-то ворчал, вовсе не желая исполнять роль подставки.
— Что такое? — спрашивали гости друг у друга.
— Наше пари выиграно…
— Доктор придет раньше?..
— Нет, но Ивариус утверждает, что он будет точен.
— Мы торжествуем! — воскликнул нотариус.
— Нет еще.
— Я вам доверяю, — сказал один господин, подходя к нотариусу. — Вы считаете, что он вернется?
— Да.
— Но что за человек этот Ивариус?
— Он мне показался честным малым, и я уверен, что он исполнит приказание своего господина.
— Вот как! Вы в нем уверены? А не знаете ли вы, — продолжал собеседник нотариуса, — доктор Серван воспользуется тем же средством, которое применял и с Терезой?
— Не знаю.
— Первый опыт проводился при помощи гальванизма[4].
— Теперь другое дело: какая-то коричневая жидкость должна вернуть доктора к жизни.
— Мне очень интересно увидеть результат.
— Через два часа у вас будет такая возможность.
— Итак, вы твердо уверены, что доктор оживет?
— Уверен.
— В таком случае я доволен, что держал пари только на пять талеров.
Читатель видит, что смерть доктора, вместо того чтобы вызвать сожаление, возбудила лишь любопытство, и многие гости баронессы, которые были обязаны жизнью его заботам, видели в этом происшествии только предлог для различных пари.
4