— Вы меня прощаете?
— Я предвидел то, что вы скажете. Прощайте, друг мой!
— Когда я вас увижу?
— На похоронах вашего отца.
— О, мой бедный отец! Он так любил меня! Ах, мой поступок ужасен, и я буду всю свою жизнь раскаиваться!
Сказав это, юноша приник головой к стене и горько заплакал.
— До завтра, — сказал Серван.
— До завтра, доктор…
Серван вышел из комнаты Франциска с такими словами:
— Первые две попытки оказались неудачными; сделаем третью. О, моя бедная Жанна! Ты никогда не сказала бы мне того, что я сейчас услышал.
Размышляя о случившемся, он направился в морг. Там лежали три трупа: Магдалины, прокурора и графини. Перекрестившись перед первыми двумя телами и окропив их святой водой, доктор подошел к третьему, возле которого сидел граф Доксен. Он смотрел на тело своей жены так, словно желал усилием воли заставить труп сделать какое-нибудь движение.
— Наконец-то! — воскликнул он, увидев доктора.
— С каких пор вы здесь, господин граф? — поинтересовался доктор Серван.
— С тех пор, как она умерла, — ответил тот.
— И вы ее не покидали?
— Нет, я не ел и не пил уже три дня.
— Вы ждали меня?
— Да, доктор.
— Хорошо!
— Можете ли вы что-нибудь для меня сделать?
— В зависимости от того, чего вы от меня потребуете.
— Я столько времени молюсь Богу, чтобы Он вернул жизнь моей супруге, что уже и сам поверил в возможность ее пробуждения…
— Вы ее действительно любите?
— Неужели я был бы здесь, если бы не любил?
— Это правда. И теперь вы думаете так же?
— Отчего же мне начать думать иначе?
— Могли бы вы проклясть человека, который возвратил бы вам жену?
— Я стал бы его благословлять. Но если такой человек существует, то кто же он?
— Это я.
— Вы?
— Я, повторяю вам.
— Вы меня обманываете.
— Для чего же мне вас обманывать?
— О, доктор, если это правда, если вы вернете мне мою Эмилию, я вас осчастливлю.
— Мне ничего не нужно, граф. Будет достаточно одной лишь благодарности.
— Когда вы мне ее вернете?
— Сегодня.
— Через какое время?
— Через час.
— Но как вы достигли такого могущества?
— Я открыл одну тайну, граф, и если бы вы выходили из этой комнаты, то еще вчера вечером услышали бы о ней.
Лицо графа озарилось радостью.
— И… что нужно для этого сделать? — спросил он.
— Ничего, подождать меня здесь.
— Я буду ждать вас, как ангела, но помните, что завтра погребение…
— Я помню это. Но мне нужна еще одна клятва, — прибавил медик, устремив проницательный взгляд на графа и стараясь при тусклом свете лампы прочитать на его лице самые тайные помыслы.
— Говорите.
— Клянетесь ли вы, что единственно из любви к жене желаете ее воскресения?
— Клянусь.
— Именем Христа?
— Именем Христа.
Ни один мускул не дрогнул на лице графа при этих словах.
— Теперь все сказано, и через час я буду здесь, — проговорил доктор.
— И она оживет?
— Да.
— Я жду вас.
Граф, заняв свое место возле тела покойной, смотрел вслед удалявшемуся доктору и думал, что ему все это снится.
Серван поспешил домой.
— Что нового? — спросил Ивариус.
— Франциск отказался.
— А, — воскликнул помощник, будто это известие лишь подтвердило его предположения. — А граф?
— Он принимает предложение.
— И вы согласились?
— Разумеется.
— Следовательно, он очень любит свою жену?
— Как видишь.
— Это меня удивляет, — заметил Ивариус.
— Почему же?
— Потому что в городе говорят иначе.
— Люди злы, друг мой, и гораздо лучше верить в добро, нежели в зло. Притом граф поклялся мне именем Христа.
— Это другое дело. Начнем приготовления!
Вдруг кто-то постучался в дверь.
— Кто это пришел нам мешать? — воскликнул Серван.
Ивариус посмотрел в щелку двери.
— Это нотариус.
— Впусти его.
Доктор сел за стол и принялся думать о деле, к которому собирался приступить.
XVI
Когда нотариус вошел, доктор Серван все еще был погружен в размышления. Видя, что доктор его не замечает, нотариус решился первым начать разговор:
— Здравствуйте, доктор.
Старик обернулся.
— А, это вы, мой друг, — проговорил он, протягивая нотариусу руку, — чем обязан?
— Во-первых, мой любезный клиент, я пришел вас поздравить…
— Хорошо, хорошо.