Чувствую, как щеки мои горят.
- Но зато центр... - словно оправдываясь перед агентом развожу руками.
Покупатели теряют интерес к квартире.
С облегчением выпроваживаю их, запирая дверь.
И выбегаю на балкон, проводить их зачем-то взглядом.
Мне кажется, что под лавкой сидит какая-то кошка. Быть может, даже наша Ведьма. В темноте плохо видно.
- Кыс...Кыс... Кыс...
Не выходит.
Одевшись, выхожу на улицу сама и по темноте ищу кошку.
В соседнем доме, на лавочке, сидят те самые парни, которых не так давно отшил Костя.
- Опять кошку ищешь?
- Ищу... Сиамская. Не видели?
- Видели. Бегает какая-то агрессивная. Шипит. У нее там котята были. В гаражах. Бабки их утопили.
- Как?! - срываюсь в сторону гаражей.
- Ты бы ночью одна там не ходила... - доносится мне вслед. - Муж то где?
- На смене... - ляпаю первое, что приходит в голову.
Застываю. Это верно, что ходить там одной не стоит. Здравомыслие борется с грустью от того, что Ведьма потеряла котят.
И стоя под фонарем, недалеко от гаражей, я зову ее. Но никто не откликается.
Расстроенно возвращаюсь домой. В подъезде выключен свет...
И я вдруг осознаю, что не знаю, где включатель. Потому что раньше свет всегда включался соседями с наступлением темноты. И когда я выходила, тоже горел.
Поднимаюсь в темноте. На нашем этаже словно кто-то тихо скребёт. Шелест... стук... Под ногами вдруг проносится что-то маленькое. Взвизгиваю! И замираю с колотящимся сердцем, испуганно ища по карманам телефон.
Сверху с нашей площадки доносится утробное устрашающее завывание и грохот!
- Мамочка...
Глава 49. Экзорцизм
Значит, нет никого?.. Сейчас - нет. Или в принципе - не было? Билеты же с бабками были! Но полететь-то не полетела!
Всё!
Забыли.
Ты просто ревнивый придурок, Истомин. А я - да! Но я на пути к исправлению.
Каждую свободную минуту держу себя за шкирку, чтобы не звонить Любе. Я пытаюсь найти в себе точку равновесия и покоя.И по-честному сделать рестарт на эмоции между нами. Чтобы никакого эха не было. Я этим грешу.
Благо, на ночном дежурстве в приемке Скорой свободных минут не выдают.
Делая УЗИ, говорю параллельно по телефону с агентом.
- Саботировала, значит, показ, да? - улыбаюсь я.
Ты моя зайка...
Я тоже не хочу квартиру продавать, если честно. Но это должен быть ее выбор, а не мой.
- А как? Соседи заливают? - смеюсь, качая головой. - Понятно.
Врушка...
Прижимаю телефон к плечу, и строго глядя успокаиваю рыдающую пациентку.
- Успокойтесь немедленно. Нет у вас никакой отслойки.
- Но вы же не гинеколог!
- Я - лучше. Тихо... Вы мне мешаете.
- По телефону говорить мешаю?! Ну что вы мне с боков елозите?! Ребенка посмотрите!
- Тихо, сказал!.. - взмахиваю датчиком УЗИ. - Я ищу.
Возвращаю телефон к уху, глядя на экран.
- Нет, если саботирует, не будем больше показывать. Ты мне лучше сделай оценку той доли, за которую она судится, да. И найди покупателей. Чтобы она не контачила лишний раз с родственниками и не расстраивалась.
Скидываю вызов.
- Вот и причина, видимо.
- Что там? Мамочка...
Жму на живот в нескольких местах. Она хватает меня за руки, вскрикивая.
- Аппендицит это.
- Это опасно?!
- Срок какой?
- Тридцать восемь...
- Значит, через пару часов станете мамой. Не двигайтесь. Скоро вас заберут. Мужу позвоните, пусть необходимое привезет.
Спускаются санитары. Рядом с ними идёт Марго.
- В травму, в торакалку, в гинекологию... - распоряжаюсь я, показывая санитарам на пациентов. - Этого - в нейрохирургию. Сначала - женщину - в гинекологию.
У пациентки истерика. И она быстро дышит, создавая гипервентиляцию.
- Не волнуйтесь, вас привезли вовремя. У нас хорошие врачи. А вот так дышать не стоит, это может вызвать преждевременные роды. А они нам сейчас не нужны. Давайте-ка подышим на счёт... - считая ей, провожаю каталку до лифта.
Двери закрываются, пряча из вида большой живот пациентки.
Ловлю себя опять на мысли, что очень хочу, чтобы Люба залетела. Тогда можно с чистым сердцем отменять все танцы с бубнами и... уткнувшись в ее прекрасные троечки спать!
Спать хочется просто невыносимо. Но я нахватал смен, чтобы абстрагироваться от происходящего. Потому что со сном большие проблемы. Его нет. А так - выжму себя, завтра отосплюсь и буду к вечеру новым человеком. В кино, вот, сходим, как нормальные люди…
- Константин Захарович! У нас грудничок с переломом!
Принимаем орущего карапуза. Пацанчик отчего-то истошно орет "папа", а не "мама".