В конце концов решение пришло само; Дэн просто не мог отпустить этого человека в таком состоянии. Он раскрыл объятия:
— Обнимемся.
Легендарное объятие АА. Дэн много раз видел, как обнимаются другие, но сам никогда никого не обнимал. На секунду Джон выглядел нерешительно, потом шагнул вперед. Дэн привлек его к себе, думая при этом: «Наверняка ничего не получится».
Но получилось. Все произошло так же быстро, как в детстве, когда ему случалось помогать маме с папой в поисках пропажи.
— Послушай меня, док, — сказал он, выпуская Джона из объятий. — Ты беспокоился о малыше с болезнью Гоши.
Джон попятился:
— Ты это о чем?
— Я неправильно произношу название, я знаю. Гоши? Глатчер? Что-то такое с костями.
У Джона отвисла челюсть:
— Ты говоришь о Нормане Ллойде?
— Вот ты мне и скажи.
— У Норми болезнь Гоше. Это расстройство липидного обмена. Наследственное и очень редкое. Приводит к скоплению слизи, неврологическим расстройствам и как правило — к ранней тяжелой смерти. У бедного ребенка практически стеклянный скелет, и он наверняка не доживет и до десяти. Но тебе-то это откуда знать? От его родителей? Ллойды живут черт знает где, в Нашуа.
— Ты волновался перед разговором с ним, смертельно больные дети сводят тебя с ума. Вот почему ты завернул в туалет Тигры помыть руки, хотя они были чистые. Ты снял часы и положил их на полочку, где держат такой темно-красный дезинфектант в мягких пластиковых бутылочках. Не знаю, как он называется.
Джон Д. пялился на него как на сумасшедшего.
— В какой больнице лежит этот ребенок? — спросил Дэн.
— Эллиот. Время примерно подходит, и я действительно завернул в туалет рядом с сестринским постом в педиатрическом отделении, чтобы помыть руки. — Он замолчал, нахмурившись. — И да, кажется, на стенах этого туалета были персонажи Милна. Но, если бы я снял там часы, я бы по…
Голос его затих.
— И ты помнишь, — сказал ему Дэн и улыбнулся. — Теперь помнишь. Да?
Джон возразил:
— Я заходил в бюро находок в Эллиоте. Как и в Бриджтоне и в центральной больнице, если уж на то пошло. Ничего.
— Ну, может, кто-то проходил мимо, увидел часы и украл их. Если это так, тебе чертовски не повезло… но по крайней мере ты можешь рассказать жене о случившемся. И почему так получилось. Ты думал о ребенке, волновался о ребенке, и ты забыл снова надеть часы, прежде чем выйти из уборной. Очень просто. И потом, вдруг они еще там. Полка высоко, и вряд ли кто-то пользуется этими пластиковыми бутылочками, потому что рядом с раковиной висит дозатор с мылом.
— Там на полке бетадин, — пояснил Джон, — высоко, чтобы дети не могли достать. Я никогда не замечал. Но… Дэн, ты когда-нибудь бывал в Эллиоте?
На этот вопрос Дэну отвечать не хотелось.
— Просто проверь на полке, док. Вдруг повезет.
На собрание «Учимся трезвости» в следующий четверг Дэн приехал пораньше. Если доктор Джон решил похерить свой брак, а, возможно, и карьеру из-за семисотдолларовых часов (алкаши разбрасываются браком и работой и за меньшие деньги), кофе придется варить ему. Но Джон был на месте. И часы тоже.
На этот раз обниматься полез Джон. И обнял Дэна от всего сердца. Дэн уже ждал, что сейчас его расцелуют в обе щеки на галльский манер, но тут ДД его отпустил.
— Они были именно там, где ты и сказал. Все десять дней там пролежали. Прямо чудо какое-то.
— Не-а, — сказал Дэн. — Большинство редко смотрит выше уровня глаз. Это доказанный факт.
— Как ты узнал?
Дэн покачал головой:
— Не могу объяснить. Узнал, и все тут.
— Как мне тебя отблагодарить?
Это был вопрос, которого Дэн ждал и который надеялся услышать:
— Выполнением этапа номер двенадцать, дубина.
Джон Д. поднял брови.
— Анонимность. Выражаясь простым языком: молчи в тряпочку.
На лице Джона появилось понимающее выражение. Он ухмыльнулся:
— Уж это я умею.
— Хорошо. Вари кофе. А я разложу книги.
Во многих группах АА в Новой Англии годовщины называют днями рождения и после собрания устраивают вечеринку с тортом. Незадолго до того, как Дэн должен был отпраздновать таким образом свое трехлетие, Дэвид Стоун и прабабушка Абры нанесли визит Джону Далтону — известному в некоторых кругах как Доктор Джон или ДД — и пригласили его на празднование дня рождения еще одной трехлетки.
— Это очень любезно, — ответил Джон, — и я с радостью заскочу, если смогу. Только почему мне кажется, что за этим стоит еще кое-что?
— Потому что так и есть, — призналась Четта. — И наш мистер Упрямец наконец решил кое о чем поговорить.