Уже зная, к чему все идет, мальчик спросил:
– И когда он вернулся?
Дик сделал глубокую затяжку и выдохнул дым, улыбаясь.
– Тебе даже не понадобилось залезать мне в мозги, чтобы все понять, верно?
– Верно.
– Через шесть месяцев. Однажды я пришел домой из школы, а он лежал голый на моей кровати, причем его полусгнивший член стоял. «Иди сюда и сядь на него, Пташка Дики, – сказал он. – Доставишь мне удовольствие, и я отплачу тебе сторицей». Я заорал, но меня никто не мог слышать. Мои родители работали. Мама в ресторане, а отец в типографии. Я выбежал из комнаты и захлопнул дверь. Но мне было слышно, как Черный Дедушка поднялся с постели… тумп… Пересек мою спальню… тумп-тумп-тумп… А потом я услышал…
– Звук ногтей, – тихо закончил за него Дэнни. – Он скребся ногтями в дверь.
– Так и было. Я не возвращался в свою комнату до самого вечера, когда мама и папа вернулись домой. Он исчез, но… кое-что оставил на память.
– Само собой. То же случилось у нас в ванной. Потому что они разлагаются.
– Точно. Я сам сменил белье на своей кровати, благо мама научила меня этому в раннем детстве. Сказала, что я уже достаточно взрослый. Прислуга, говорит, нужна избалованным белым мальчикам и девочкам вроде тех, за которыми она ухаживала сама, пока не подвернулась работа официантки в ресторане «Беркинс». А примерно через неделю я снова увидел старого черта. Он сидел на качелях в парке. В тот раз на нем был костюм, но весь покрытый какой-то серой гадостью. Наверное, плесенью, которой он обрастал, лежа в гробу.
– Да, – ответил Дэнни все тем же хрупким шепотом. На большее его голос был сейчас не способен.
– Но ширинка у него все равно оказалась расстегнута, и его причиндалы торчали наружу. Прости, что упоминаю такие подробности, Дэнни. Ты еще слишком мал для этого, но тебе необходимо знать обо всем.
– И тогда ты наконец пошел к Белой Бабушке?
– Больше ничего не оставалось. Потому что я, как и ты сейчас, думал: он будет постоянно возвращаться ко мне. Не как… Скажи мне, Дэнни, ты когда-нибудь видел мертвецов? Я имею в виду обычных мертвецов. Призраков.
Он рассмеялся, потому что это действительно звучало смешно. Дэнни тоже невольно улыбнулся:
– Да, видел несколько раз. Однажды сразу трое стояли у железнодорожного переезда. Два парня и девушка. Подростки. Мне показалось, что… Они, должно быть, там и погибли.
Дик кивнул:
– Вот-вот. Они какое-то время продолжают обретаться рядом с тем местом, где их настигла смерть, а потом привыкают быть мертвыми и уходят. Некоторые из привидений «Оверлука» принадлежали к их числу.
– Знаю. – Возможность обсуждать подобное с понимающим человеком приносила ему неописуемое облегчение. – И была еще женщина в ресторане. Там, где столики выставляют на тротуар.
Дик снова кивнул.
– Я не мог видеть сквозь нее, но ее никто не замечал, а потом официантка толкнула стул, на котором она сидела, и привидение пропало. А ты их тоже встречаешь?
– Не видел уже несколько лет, но твое сияние сильнее моего. К тому же с годами оно ослабевает…
– И это хорошо! – с жаром сказал Дэнни.
– Однако ты будешь продолжать сиять, даже когда станешь совсем взрослым, потому что буквально полыхал еще с младенчества. Обычные призраки совсем не такие, как та женщина, что ты встретил в номере двести семнадцать и у себя дома. Верно?
– Да. Миссис Масси реальна. Она даже может оставлять за собой следы – то есть куски самой себя. Ты их видел. Но главное – их видела даже моя мама, а она не сияет вообще.
– Давай возвращаться, – предложил Дик. – Пора тебе увидеть то, что я привез.
Возвращение на стоянку заняло значительно больше времени, потому что Дик задыхался.
– Проклятые сигареты, – сказал он. – Не вздумай даже начинать курить.
– Мама курит. Она думает, я не знаю, но мне все известно. Но расскажи, Дик, что же сделала твоя Белая Бабушка? Она наверняка сумела что-то предпринять, потому что Черный Дедушка оставил тебя в покое, если я правильно понял.
– Она преподнесла мне подарок. Такой же, какой я теперь припас для тебя. Это как раз то, что должен сделать учитель, когда ученик готов. Полезный навык – сам по себе большой подарок. Лучшее из того, что мы можем получить или дать сами. Бабушка не называла Энди по имени, а только этим словом… – Дик улыбнулся. – Извранщенец. Я сказал ей то же самое, что и ты: он не призрак, он – настоящий. И она отвечала: «Да, он реален, но только ты сам делаешь его таким. Своим сиянием». По ее словам, некоторые духи – а особенно злые духи – не желают окончательно покидать наш мир, потому что знают, что потом им станет гораздо хуже, чем теперь. Большинство, конечно, просто уходят в небытие с голодухи, но некоторым удается найти пищу. «И такой подкормкой для них становится сияние, Дик, – объяснила она. – Заменителем еды. Ты сейчас кормишь этого извращенца. И не хочешь, а кормишь. Он как москит: все время кружит над тобой, а потом садится и пьет кровь. С этим ты ничего поделать не сможешь. Зато в твоей власти обернуть то, зачем он к тебе приходит, против него самого».