– Активность зрительной коры головного мозга сильно повышена. Странно, учитывая, что он без сознания.
– Это значит, что он видит сон, – объяснил Джерико, не отрываясь от чаши с напитком. – Обычное дело. Не во всем замешана магия.
– По правде говоря, – тихо произнес Стивен, глядя на стол, на поверхности которого рождались, множились и умирали миллиарды сущностей, – во всем.
Некоторое время Джейн не была уверена, что доберется до города. Железную дорогу перекрыли в районе Скарборо, а водитель автобуса, в который она села, внезапно решил вместо Манхэттена ехать в Калифорнию, потому что «всю жизнь мечтал сниматься в кино». Джейн немного побродила по Гленвуду, а затем, углубившись в чащу парка Спрэг-Брук, очутилась прямо возле карусели Бронкского зоопарка. Через секунду она уже стояла на наводненном такси Южном бульваре, а еще секунду спустя каким-то образом оказалась на Центральном вокзале Нью-Йорка. Как она туда добралась, Джейн не помнила, но совершенно твердо знала, что денег на такси у нее не было.
Тридцатипятиэтажное Бакстер-билдинг находилось на пересечении 42-й улицы и Мэдисон-авеню, менее чем в квартале от Центрального вокзала. Внутри располагались штаб-квартиры «Паркер Индастриз» и Фонда Бакстера. Здание не могло похвастаться изяществом архитектуры, зато охрана была на высшем уровне. Остановившись у банка на противоположной стороне улицы, Джейн внимательно осмотрела строение, гадая, как ей попасть внутрь. Рядом выстроившиеся в очередь у банкомата люди вдруг ломанулись внутрь, услышав объявление о падении рынка ценных бумаг. Из пункта обмена валют напротив раздались выстрелы, и Джейн поспешила к Бакстер-билдинг. Кругом наступил настоящий хаос – крики, гудки клаксонов, отдаленные звуки сирен – но она чувствовала себя совершенно спокойно. Окружающий мир лишь стал ближе к беспорядку, творившемуся в ее голове.
Она подошла к стеклянным дверям, и те распахнулись. Джейн с удивлением обнаружила, что фойе было открыто для всех. Справа от входа, впрочем, сидел охранник, а к лифтам можно было попасть, лишь имея карту доступа и пройдя через специальный электронный турникет. Разглядывая охранника, Джейн не могла понять, бояться ей или нет. Вдруг он окажется кем-то знакомым или превратится в горгулью, а может, в следующую минуту она неожиданно будет целоваться с ним в служебном туалете? А может, сегодня выйдет так, что он остановит ее и запрет в тесной, душной комнатенке до приезда ее отца?
Когда Джейн приблизилась, охранник поднял голову, но взгляд его устремился мимо. Джейн зашагала к турникетам, уверенная, что чувствует дыхание здания. Каждый вдох приковывал его к реальному миру, каждый выдох становился сном.
Охранник остался позади, но внимание Джейн вдруг приковала огромная картина на стене. Полотно в стиле кубизм было типичным для корпоративных интерьеров: спокойные абстрактные квадраты в бежевых, коричневых и оливково-зеленых тонах. Однако на глазах у Джейн квадраты начали складываться в лестницу. Зачарованная, она нерешительно подошла ближе. Быстро оглянувшись и убедившись, что никто не видит, Джейн шагнула в картину.
Некоторые ступеньки были слишком высокими, через них приходилось перелезать, но Джейн настойчиво лезла вверх сквозь густые краски. Потом остановилась на минутку, чтобы перевести дух, и ей показалось, будто она в лифте, наблюдает за людьми, никем не замеченная. Почти тут же она выбралась из зеркала на третьем этаже и отправилась блуждать по запутанным коридорам, пока не нашла дверь в отделение, табличка на котором гласила: «Центр биологических исследований».
Она выудила из рюкзака нож и попыталась вспомнить, зачем сюда пришла. На стене были таблички с именами, но буквы расплывались и перемешивались перед глазами. Освещение в коридоре померкло, и одна из табличек начала сочиться кровью. Проследив, как кровь стекает по стене, Джейн прочитала имя на табличке и вспомнила.
Наука разрушила Переходы, поэтому не стоило бояться пролить кровь. Достаточно небольшого пореза.
Лишь тогда он заметит.
Глава 4
По дороге домой Стивен думал о разговоре с друзьями в баре. Руки ломило. Магия настолько прочно вошла в его жизнь, что перестала быть обособленным элементом в рамках Вселенной. Магия была неотъемлемой частью всего сущего, как природные процессы, как сама жизнь. Магия существовала везде и во всем, была важнейшим компонентом бытия, без которого само бытие было бы невозможно. Лишь один раз столкнувшись с магией, невозможно было перестать замечать ее присутствие.
Человеческий разум не мог полностью объять ее существование, равно как существование внеземной жизни или квантовую науку; большинство людей редко размышляли о магии, а те одиночки, которые изучали и понимали ее, рисковали навсегда оказаться оторванными от привычной реальности. Стивен досконально изучил человеческую природу, но все равно в глубине души боялся однажды оказаться поглощенным некой великой силой, высшей силой, переродиться и при этом потерять свой разум и свое «я». Быть может, именно это и было просветлением, к которому его готовила Древняя в годы его обучения азам волшебства. Тогда он стремился к единению со Вселенной. Если бы только Древняя знала, что однажды Стивену придется всячески противиться этому единению, только лишь чтобы остаться Верховным Чародеем Земли. Они дискутировали о сознательной защите Земли, но Стивену и в голову не приходило спросить, возможно ли было делать это бессознательно. Он понимал, что должен был подчиниться магии, чтобы выражать с помощью нее свою волю, но в то же время не должен ли он был сопротивляться ей, чтобы не потерять эту волю? Вся жизнь Стивена была соткана из таких противоречий.