С тяжелым предчувствием Стивен добрался до волшебных врат, ведущих в Гипнагогию – промежуточное состояние между сном и бодрствованием. Чтобы войти в это измерение, нужно было, как всякие сновидец, представить себе точку входа. Границы этого измерения были практически неопределимы, так как оно постоянно менялось и воссоздавало себя заново среди защитных переходов, разделяющих его на отдельные царства. Стивен полагал, что они также не давали измерению разрушиться. В каждом царстве властвовал свое правитель, но Переходы считались нейтральной территорией – через них спящие могли попасть в Измерение Снов и путешествовать по его царствам. Стивен частенько задумывался о том, почему Переходы никто не охранял; загадкой было и то, кто их создал и поддерживал в рабочем состоянии.
В глазах Стивена Переходы выглядели огромными стеклянными трубками, видимыми лишь под определенным углом преломления света, со стенами, непроницаемыми для спящих, но не для созданий сна и жителей царств. Те свободно проходили сквозь Переходы и направляли спящих к их сновидениям. Эти создания могли принимать любой вообразимый облик, начиная от людей и животных, и заканчивая неодушевленными предметами. Порой они приобретали форму знакомых спящему отрывков из песен или фрагментов изображений.
Стивен сел в позу лотоса под аркой Перехода и представил Царство Снов-откровений. Логично было начать с этого места, ведь такие сны подсказывали, как решить ту или иную проблему и побуждали к тем или иным действиям. Стивен давно сюда не заглядывал, но помнил, что двери в это царство открываются по обе стороны центрального Перехода. Голубое небо и изумрудно-зеленые холмы – такие солнечные, безмятежные пейзажи Стивен рисовал в детстве, в Небраске. Как выглядело само царство, он не помнил, но образ ведущего к нему Перехода был знаком, и вообразить его не составляло никакого труда.
Поэтому, стоило только шагнуть в Переход, Стрэндж немедленно осмотрел точку входа. Голубое небо было затянуто тяжелыми, темно-серыми тучами, грохочущими и пронизанными вспышками молний. На месте плавных изгибов холмов была плоская, выжженная равнина, посреди которой возвышалась огромная гора – Олимп, как тут же догадался Стивен. Гора пронзала тучи и возвышалась над Переходом, который странным образом оказался замкнут в кольцо. Мембрана, из которой состояли стены Перехода, казалась непривычно тонкой и податливой; она то сжималась, то раздувалась. По трубе рассеянно слонялись спящие, таращась на своих неузнаваемых, точно так же сбитых с толку поводырей. Стивен вздрогнул и плотно закутался в плащ, защищаясь от порывов ледяного ветра, толкающих его назад, во врата, через которые он только что вошел.
Он потянулся к амулету Агамотто, желая открыть Глаз, но тут перед ним с хищным рыком приземлился пожиратель снов. Эти создания Царства ночных кошмаров были порождениями страхов спящих, и облик их формировался различными фобиями. Этот представлял собой паукообразного кентавра-оборотня с мускулистым человеческим торсом, восемью огромными паучьими лапами и волчьей головой с зелеными глазами и пеной у пасти. Обычным сновидцам в астральной форме ничего не грозило, но Стивен – другое дело. За способность воздействовать на посещаемые им миры ему приходилось мириться с собственной уязвимостью для их законов. Поэтому он приготовился защищаться, выставив вперед мерцающие волшебным светом ладони.
Существо ринулось в атаку с ревом, от которого у Стивена пробежали мурашки. Он выпустил заряд магической энергии, целясь созданию в грудь, но он ушел «в молоко» – кошмарная тварь перепрыгнула через Стивена и разорвала одного из поводырей в клочья прямо на глазах у застывшего в ужасе сновидца. Сощурившись, Стивен наблюдал за происходящим и с облегчением понял, что пожиратель снов лишь напугал спящего – причинить физический вред он не мог. Стрэндж начал шептать слова связывающего заклинания, и в этот момент существо обернулось и вновь бросилось на него. Доктор успел закончить заклинание, сложил пальцы левой руки в отводящую опасность карана-мудру и выпустил магические путы.
Он сжал руку в кулак, и все восемь лап существа оказались крепко связаны вместе. Пожиратель снов по инерции рухнул вниз. Падая, тварь до крови цапнула Стивена за левую руку увенчивающими человеческие пальцы когтями, и попыталась укусить. Стрэндж на всякий случай пальнул ей в голову гравитационным зарядом, чтобы та уж точно не поднялась. Полетели клочки мохнатой шкуры и обломки кости, и Стивен скривился, когда ему открылся гигантский мозг. На его глазах этот мозг расслоился на куски, будто изрезанный пьяным хирургом с дрожащими руками.