- Но мне нужны бахилы, мне надо в хирургию, - настойчиво повторил Кэп, ощущая спиной, как бабки уже празднуют над ним победу.
- У меня нет сдачи, – опять недовольно проговорила продавщица.
- Бахилы разве не должны давать бесплатно? – возмутился Стив, позабыв даже о своей миссии.
- Это не я придумала. Мне сказали. Я продаю! – отрезала девушка, глядя на его бахилы так, будто собралась вырвать их с мясом из его рук.
- Да что же мне делать-то? – Кэп развел руками.
- Дорогой, - вдруг он почувствовал, как на его плечо легла мягкая рука, ощутил приятный аромат духов, - ругаешься из-за пяти центов? До чего ты докатился.
Это была Наташа. Она лукаво улыбнулась и застыла напротив журналов, рассматривая их.
- Ладно, – неожиданно смягчилась продавщица, - берите бахилы и идите, потом занесете 5 рублей.
- Да я обязательно, обязательно занесу, - с жаром заверил Стив, почему-то чувствуя себя так, будто его подозревают в краже.
Он кинул взгляд на Романофф. Она выбрала журнал со Сталиным на обложке и кричащим названием «Тайны СССР».
Девушка-продавец более благосклонно отнеслась к Наташе, потому что у той были мелкие купюры и еще потому что Наташа не забрала сдачу и ушла. Стив надел злосчастные бахилы и пошел к Баки, узнать как он там в роли пациента с ампутированной рукой.
А в фойе спустился Доктор Стрэндж. Он был в белом халате. Так как он уже проверил хирургическое отделение, то решил развеяться и прогуляться по двору. Но на улице начался дождь. Стрэндж просто сел на лавочку возле окна и погрузился в свои размышления.
МелВин.
Как только начальница ушла, я поспешно сняла бейджик и закинула его куда-то на газетный стенд. Делала я это потому, что на бейдже значилась мое настоящие имя фамилия: Мелвин Виноградская. Такое дурацкое якобы кельтское имя досталось мне от мамы, воображающей себя травницей или что-то вроде того. Весь наш дом был заполнен пучками сухих цветов и оккультными идиотскими книгами с кричащим названием «Заговоры Ясновидящей Анастасии» или же «Советы колдуньи Ирины». И почему она не назвала меня тогда этими именами?
Нет, я конечно благодарила Бога, что меня не назвали Ромашка или Спаржа или того хуже Расмус. Тогда было бы не сократить. Я очень много времени проводила в интернете, засыпая и просыпаясь со своим телефоном, и потому придумала себе ник из имени и фамилии МелВин. Но обычно меня звали Мэл. Самые ортодоксальные люди называли меня просто Мила. И меня это устраивало.
Плюхнувшись на стул, я уткнулась в телефон. Вяло размышляя, принесет ли утрешний качок 5 рублей или украдет их. Такое со мной случалось сплошь и рядом. И часто приходилось докладывать свои деньги. Кроме того я была жутко рассеянной и плохо считала. Так что от моей зарплаты оставалось всегда мало. А то, что я все-таки получала, я тратила на пополнение мобильного телефона, заказ шмота через интернет и, конечно, скудную еду.
Громыхнул дождь, ударив тугими струями по окну. Я вздрогнула и оторвалась от экрана, где читала книгу о приключениях какой-то американской девчонки, ставшей волшебницей.
Глаза устали. Наверно, давно уже посадила зрение. Но не знала насколько. Для своеобразной гимнастики я обвела взглядом фойе. Что-то новенькое. А точнее кто-то. На покарябанной серой лавке сидел доктор. Это было понятно из его белого халата. Он выглядел не таким как все. Да и вообще видела я его впервые.
В глаза бросалась его интересная прическа, черные как смоль волосы, оттененные седыми висками.
«Прям Эраст Фандорин» - хихикнула я, бросив взгляд на детективы Акунина, валяющиеся на стойке. Я там все книги перечитала.
Хотя мужчина и не походил на милого Фандорина. Доктор имел мрачновато-суровое лицо с нескрываемой печатью высокомерия. Черты его лица казались высеченными из камня. А необычности ему добавляла фигурно выбритая черная бородка.
Что за франт. Такой внешний вид немедленно заинтересовал меня до глубины души. Моя жизнь была так скучна, что меня всегда интересовали любые необычности. Правда, чаще всего они оборачивались пустышками. Но это меня не волновало. Главное, хоть что-то узнать.
Но на свою беду я была робкой и малообщительной. Внутри себя я была сколь угодно дерзкой, но вот в жизни это никак не помогало. В больнице я общалась только с бабками за стойкой и они добродушно принимали меня в свой пенсионерский круг несмотря на мои двадцать пять лет. Хотя я знала, что даже они считают меня странной.
Решив потратить свои последние тридцать рублей, я подошла к кофейному аппарату, что стоял напротив доктора, и заказала капучино. Аппарат издал такой звук, какой издавали бронтозавры, вымирая. Доктор поднял голову, услышав мерзкое дребезжание и посмотрев мимо меня, встал и ушел вглубь больницы.