Я совсем обозлилась. Шагнув к ней, я ссыпала ей свой мусор — она только — только успела на автомате подставить руки, и ехидно велела:
— Вот, держите свои вещдоки.
Та лишь озадаченно мотнула головой.
А я прошла к машине, достала из сумки рецепт на перфторан, и подала менту. Тот внимательно изучил его вдоль и поперек, после чего сказал :
— Вопросов больше не имею.
Я села в машину, мент двинулся к своей будочке, стоявшей неподалеку, а тетка заполошно закричала :
— Эй, вы куда, вы куда? А наркоманка???
— Да не наркоманка она, и правда больная! — на ходу ответил ей мент.
— И чем же это она таким болеет? — тоскливо взвыла она, чувствуя что справедливость в который раз попрана.
— Порфирией я болею, — охотно просветила я ее.
— А? — очумело вылупилась она на меня. — А это чё такое? Заразное поди?
— Очень, — серьезно ответила я ей, завелась и поехала за Настей.
А тетка так и осталась на месте с ворохом моих шприцов в руках, озадаченно глядя мне вслед.
Не пошутила я, тетенька.
К моему великому сожалению.
Время еще было, поэтому я заехала в магазин, купила десяток флаконов с солнцезащитным кремом, и уже на выходе увидела отдел детской одежды. В глаза бросались сказочной красоты маленькие, словно на куклу платьица. Разумеется, я купила целый ворох — для своей любимицы Катьки.
«Не слишком ли ты ответственно подошла к роли мамочки?» — усмехнулся внутренний голос.
Я ему не ответила. Этому паршивцу только слово скажи — тут же жизни учить начнет, прямо как Витька.
В школе я подошла к уже знакомому классу, забралась на подоконник и принялась болтать ногами. Урок еще не кончился, из-за дверей доносились голоса, но коридор был совершенно безлюден. Потом пришла уборщица с ведром и шваброй и принялась мыть пол, неодобрительно на меня посматривая.
«Взрослая деваха, — читалось в ее взгляде, — а ведет себя…»
Я порылась в кармане куртки, нашла дирол, тщательно его разжевала и принялась выдувать пузыри.
Уборщица фыркнула и отвернулась.
Вот так нудно и бездарно я провела оставшиеся двадцать минут до конца урока. Наконец, звонок прозвенел, почти одновременно с грохотом распахнулись все двери и толпы ребятишек запрудили коридор. Я внимательно следила за дверью Настиного класса. Какая-то малявка восхищенным взором уставилась на мой шедевр — здоровенный пузырь. Я осторожно проткнула его когтем, намотала на палец и выкинула в стоящую рядом урну. Беда с этими пузырями — чуть не уследил — вмиг лопнет и залепит тебе лицо от бровей до подбородка. А я — дама сурьезная мне нельзя с залепленным жвачкой лицом ходить. Мне ребенка сейчас забирать.
Малявка с огорченным вздохом проводила полет жвачки в мусорку.
— Учись, — снисходительно сказала я, кидая ей початую пачку Дирола.
Да на удивление ловко поймала ее и тотчас сунула белую подушечку за щеку.
Я снова перевела взгляд на двери класса. Из него уже давно никто не выходил, однако Насти так и не было. Я лениво сползла с подоконника и заглянула в класс — может, задержали там мою подопечную. Класс был пуст, лишь учительница одиноко засовывала какие-то тетрадки себе в сумку. Я слегка кашлянула и она обернулась на меня.
— Простите, — улыбнулась я. — Я за Настей Березняковой приехала, что-то вот ее нет…
— А, вы тетя ее? — вскинула она брови.
— Да — да, — не моргнув глазом, подтвердила я.
— Господи, где ж вы раньше были, — воскликнула она, — давайте бегом на второй этаж к директору, там Настю вашу в детдом увозят.
— Кто? — тупо спросила я.
— Да с матерью ее несчастье какое-то случилось, — отводя глаза, сказала учительница, — ближайших родственников не нашли, и вот, женщина пришла из органов социальной опеки….
Я, не дослушав ее, скачками понеслась на второй этаж.
Господи, мне Мультик совсем не простит, если ее детишки в детдоме окажутся! Да какое Мультик — я сама себе не прощу!
В свое время мы с ней на каждом углу клеймили Таньку Садченко, которая бросила своих детей. Танька, уверенная в себе высокая шатенка однажды исчезла из нашего города — вышла замуж, как поговаривали. А потом, через несколько лет, явилась обратно — на этот раз с двумя малыми детьми. Жить она стала в квартире, доставшейся от матери, с работой ей помогла Светка Гусева — устроила в свою больницу медсестрой, сутки через двое. Я сама-то с Танькой не особо дружила, просто так сложилось, а Мультик, добрая душа, ее привечала. И вот однажды, когда Светка, Мультик и я парились в сауне, Гусева озадаченно молвила:
— Слушайте, девчонки, а чего там у Садченки с квартирой — то, а?
Мы с Мульти переглянулись и пожали плечами вопросительно уставились на Светку.
— Да что-то странное — она же совсем домой не ходит, живет в больнице, — ответила она на наши взгляды.
— А это как ? — дружно озадачились мы.
— Вот так, — пожала та плечами. — Поспит после смены на кушетке в ординаторской и снова на смену.
— А дети с кем? — в крайнем изумлении спросила Мульти.
— Да вот мне и самой странно, думала, может вы чего знаете, — ответила она.
Мы тогда решили отрядить Мультика на беседу с Садченкой — может у нее проблемы, мы ж люди, помогли б. Мультик на следующий день позвонила и отчиталась: Все нормально, детишки под присмотром садченковской двоюродной сестры, а чего Танька домой не идет, выяснить не успела — у той работы много.
Вскоре грянул гром. Светка Гусева, выпучив глаза прискакала ко мне домой — мы как раз с Мульти щелкали семечки и болтали о своем, о женском, — и с порога выпалила:
— Садченку милиция забрала!!!
Подробностей она не знала. Просто пришли менты, предъявили какие-то бумажки, заковали Таньку в наручники и увезли с собой.
Я, добрая душа, тут же начала названивать Витьке. То, что он рассказал, не укладывалось в голове. Оказывается, сегодня с утра Танькины соседи позвонили в органы социальной опеки и в милицию, и детей забрали в детдом, а Таньку в милицию. То, что рассказывал Витька — было совершенно невероятно, и он, обидевшись, выдал мне стопку отпечатанных листов.