«Господи!», — охнула я и скачками понеслась в гостевую комнату на втором этаже. По пути я с ужасом припоминала, что парализующий тело врага ритуал — крайне опасная штука. По идее, ведьма должна быть совершенно одна, потому что малейшая ошибка может стать роковой.
И вроде никаких ошибок я не совершила, но чем черт не шутит?
Катенок мирно сидела в кресле и смотрела мультики.
— Катенька, все в порядке? — кинулась я к малышке.
Та слегка испуганно посмотрела на меня и кивнула.
— Ну и слава богу! — сказала я, облегченно вздохнув.
Тут зазвонил телефон.
— Алло! — рявкнула я.
— Магдалина Константиновна, с охраны вас беспокоят, — послышался бодрый голос в трубке.
— Саша, ты? — нахмурилась я.
— Да-да, — согласился он. — Настя, беленькая и худенькая — ваша, говорят?
— Моя, — мрачно сказала я, уже понимая что мне ничего хорошего не скажут. Господи, что натворил этот ребенок на этот раз???
— Вы бы спустились вниз и сами посмотрели, — слегка виновато сказал охранник.
— Сейчас буду, — буркнула я, погладила Катенка по головке и понеслась вниз, как обычно презрев лифт.
Саша встретил меня в холле и пригласил в комнату для секьюрити.
— Вот, посмотрите сначала, — ткнул он в один из мониторов.
Я вперила в него внимательный взгляд. Детишки сгрудились возле одной из лавочек, на которой было разложено множество мелких предметов, вроде все мирно и тихо.
— И в чем криминал? — непонимающе воззрилась я на охранника.
— Ваша Настя там магазин организовала, — пояснил он. — Сам видел — ручка из дорогущих тридцать рублей стоит. Вы сами сходите, посмотрите, а то как бы неприятности не случились.
Я с секунду непонимающе смотрела на него. Потом до меня дошло, я вскочила и понеслась к лавочке.
— Тетенька, — оживилась детвора при моем появлении. — Купите у нас что — нибудь, у нас тут магазин!
И они расступились, открывая мне свой «прилавок». Я пригляделась — и в ужасе схватилась за голову. Да, на моей паркеровской ручке действительно лежал кусочек бумаги с корявой надписью «30 руб.». Но вот рядом лежали — шарфик, явно от Гермеса (41 руб.), безумной красоты перчаточки непонятно от кого, но явно намного более 35 рублей, за которые их продавали, и куча других дорогущих мелочей, которых у меня в доме не было! Как апофигей в центре лавочки лежал мой браслет от Тиффани из продолговатых изумрудов, обрамленных бриллиантами, и ценник в сто рублей на нем.
— Магазин у вас тут, значит? — простонала я.
— Ага, — бесхитростно кивнули детишки.
— И покупают? — тоскливо спросила я.
— Да не, пока только цепочку купили, — вздохнула кудрявая малышка из третьей квартиры. — Думаем, что надо цены снижать.
Я безумным взором оглядела детей, вычленила из массы Настеньку, с индифферентным видом крадущуюся от меня подальше, в два прыжка догнала негодяйку и схватила ее за руку.
— Аааа, — зарыдала она, пытаясь вырваться.
— Бэ! — рявкнула я, вне себя от бешенства. — Коммерсантка, блин!!! Сколько мне с тобой разговаривать???
— А вы мне магазин не запреща-аали! — прорыдала она. — А теперь ругаетесь!
— Так! — обратилась я к деткам. — Цепочка, которая продана — она чья?
— Настина, — нестройно ответили изрядно напуганные мной дети.
— Тоненькая и с крестиком? — простонала я.
Дети кивнули.
И тут я чуть не заревела. Эту цепочку с крестиком матери привезли из Иерусалима, она ей страсть как дорожила. Перед туром в Англию она дала мне ее на хранение — с собой брать побоялась, оставить в пустом доме и того страшнее.
Мне конец.
Мать с меня живьем шкуру сдерет за ту цепочку…
Лучше бы браслет купили…
— Дети, разберите ваши вещи, унесите их домой и родителям не говорите — отлупят, — сиплым от сдерживаемых рыданий голосом сказала я.
Детишки торопливо кивнули, испуганно косясь на меня и через миг их не стало.
Я молча ухватила покрепче Настину ручонку и пошла в подъезд.
— Не пойду! — решительно сказала она.
— Повыделывайся мне, — устало сказала я.
— А вы меня бить будете, — зарыдало дитя.
— Бить не буду, — пожала я плечами. — А вот в детдом я тебя все же сдам, Настя.
Та посмотрела на меня неверящими глазами и неуверенно хмыкнула:
— Врете вы все…
— Настя, нет у меня сил тебя воспитывать, понимаешь? — монотонно начала я объяснять ей свою позицию. — Старенькая я, понимаешь? Нельзя мне волноваться, а то так и помереть от инфаркта недолго…
— Тетя Машечка!!!
— Магдалина я, — тоскливо поправила я ее.
— Тетечка Магдалиночка, — снова зарыдала она. — Ну я ж не знала, что вы старенькая, с виду-то — лошадь здоровая, пахать на вас можно…
— ЧЕГО???? — взревела я.
— А чего я сказала? — озадаченно поморгала Настя белесыми ресницами.
— Еще раз, — раздельно сказала я, — ты в таком тоне отзовешься обо мне…
Дальше я просто не смогла найти слов от возмущения. Пока я лихорадочно продумывала, что я сделаю, Настенька поковыряла носком сапожка мощеный двор и буркнула:
— Ничего такого я и не имела в виду, зря вы так. А в смысле наказания — так вы меня все равно в детдом сдаете, куда уж хуже-то?
— Домой! — ледяным тоном рявкнула я.
Мне было жалко себя до слез.
Ну когда хоть Мульти у меня заберет свою любимую доченьку, а???
Дома я выдала детишкам кулек с мандаринками и принялась за уборку в кухонных шкафчиках.
Я думала.
А уборка по мелочам помогает мыслительному процессу.
«Каким-образом-вытащить-Мульти???» — стучало у меня в висках набатом. Выходило что никак. Надо было как не крути, а искать убийцу.
Через час я так ни до чего и не додумалась, однако на полках в кухне был идеальный порядок.
Тогда я сварила кофе и принялась бродить по квартире с чашкой в руках. Чего же делать-то?
— Тетечка Магдалина, а денди есть? — высунулась из детской несчастная мордочка Насти, когда я проходила мимо.