Выбрать главу
Доктор медицины Григорий Захарьин, Париж, 1858 года, 13/25 марта».[78]

Университетская администрация с большим интересом ознакомилась с аргументами в пользу французской медицины, однако желание продлить ещё на один год заграничную командировку признала неосновательным. В конце апреля (или в самом начале мая) декан сообщил Захарьину о негативной реакции медицинского факультета на его прошение. В ответ Захарьин незамедлительно прислал своё шестое донесение:

«Честь имею довести до сведения Факультета, что по получении мною от Господина Декана уведомления об отрицательном решении Факультета на мою просьбу – остаться ещё год за границей – я отправился из Парижа в Берлин с тем, чтобы, пробыв в этом последнем городе до конца летнего семестра, то есть до будущего августа месяца, потом возвратиться в Москву. до отъезда из Парижа я занимался преимущественно посещением госпиталей, неоднократно упомянутых в моих донесениях Факультету; в Германии же, теперь, посещаю клинику Профессора Траубе и лекции профессора Вирхова.

Доктор медицины Григорий Захарьин. Берлин, 1858 года, 9/21 мая».[79]

В третьей зарубежной командировке

Из второго заграничного странствия Захарьин, по его же подсчётам, должен был вернуться не позднее 10 июня 1858 года. В своём шестом донесении он обещал приехать в Москву к августу того же года. Как отмечено в его формулярном списке, из этой командировки, официально начавшейся ещё 5 мая 1857 года, он «возвратился в срок».[80] На самом деле не так уж и важно, когда именно он объявился в Москве. Существенно другое: 12 августа 1858 года в медицинский факультет Московского университета от «находящегося за границей» Захарьина поступило новое прошение, но на этот раз без указания места временного проживания просителя:

«В течение моего двухлетнего пребывания в Германии и Франции я должен был, по данной мне факультетом инструкции, заниматься Внутренней Патологией и её вспомогательными науками. для выполнения этой инструкции я, с одной стороны, старался ознакомиться с прямым предметом моих занятий – с настоящим состоянием Внутренней Медицины в Германии и Франции посредством посещения клиник, неоднократно поименованных в моих донесениях Факультету, а с другой – употреблять оставшееся время на вспомогательные предметы, преимущественно на Гистологию и Химию человеческого тела в здоровом и больном состоянии.

Гистологией я занимался около семи месяцев у Профессора Ведля в Вене и около полутора месяцев у Профессора Вирхова в Берлине, а химией около четырёх с половиной месяцев у Профессора Гайнца в Галле. Занятия этими предметами, конечно, остались небесплодными: без них, между прочим, было бы совершенно невозможно понимание современной Внутренней Патологии, но, с другой стороны, для современного Патолога они далеко недостаточны в настоящее время, при теснее и теснее становящемся слиянии Физиологии и Патологии. Гистология, Химия и Физика человеческого тела настолько же необходимы для Патолога, как и для Физиолога; никакой прогресс на этом пути невозможен без них. Весь ход немецкой медицины в последние 25 или более лет служит этому блестящим свидетельством. Как на отдельное подтверждение этого я позволю себе указать, хоть, например, на последний труд Фрерихса “Клиника болезней печени”, из которого ясно видно, что гистология, химия, физика и физиологический эксперимент настолько же достояние Патолога, как и Физиолога, что они суть необходимые союзники клинического наблюдения и что последнее, одно, без них решительно бессильно в деле прогресса Патологии. Поэтому не только чтобы быть в состоянии способствовать этому прогрессу, – цель, от которой, конечно, никто охотно не отказывается, – но даже чтобы быть в состоянии понимать плоды его и пользоваться ими, современный Патолог неизбежно должен настолько владеть средствами, представляемыми гистологией, химией и физикой человеческого тела, чтобы быть спокойным за верность необходимо предпринимаемых им, в его области, гистологических, химических и физических работ. Такого обладания названными средствами я не имел возможности приобресть как по недостатку посвящённого изучению их времени, так и потому, что это было лишь время, остающееся от прочих занятий, от посещения клиник и неразрывно связанного с ним изучения патологической литературы; тогда как для того, чтобы приобрести умение владеть этими средствами с уверенностью в результате работ, необходимо исключительное, упорное занятие ими.

вернуться

78

ЦГАМ, Ф.418. Оп.362. Д.68. Л.32–33.

вернуться

79

ЦГАМ, Ф.418. Оп.362. Д.68. Л.36.

вернуться

80

ЦГАМ, Ф.459. Оп.17. Д.116. Л.223.