Но, быть может, прав Жюль Верн, отправивший своих героев на Луну в пушечном снаряде? Да, пушка, подтверждает расчетами Перельман, - «машина» весьма мощная. Например, секундная мощность 16-дюймового снаряда огромна: 10 миллионов лошадиных сил. Далее следует удивительно интересный расчет: орудие-гигант (жюльверновская «Колумбиада») сообщит снаряду ускорение около 8 километров в секунду. Такой снаряд, взлетев выше атмосферы, уже никогда не упадет на Землю, он станет настоящим спутником земного шара, второй Луной, более близкой и более быстрой, чем первая. Однако создать порох, способный сообщить громадному снаряду (его масса - 8,5 тонны) такое ускорение, чтобы он вышел за пределы земного тяготения, во времена Жюля Верна было невозможно. Но допустим, что его удалось бы изготовить. Даже в этом случае покинуть Землю вряд ли удалось бы, так как понадобится пушка длиной… 300 километров. Ее ствол возвысится над земной атмосферой.
Нет, и затея «Пушечного клуба» не могла решить проблему полета в космос.
Что же, земная тяжесть обрекла человечество на вечное прозябание у поверхности Земли?
Нет! Имеется лишь один-единственный «экипаж», в котором человек может совершить прыжок в заоблачные дали: ракета. И способ этот впервые был указан великим ученым Константином Эдуардовичем Циолковским.
20 ноября 1913 года Перельман прочитал в Российском обществе любителей мироведения доклад «О возможности межпланетных путешествий». Упомянув о многочисленных проектах космических перелетов, он сказал: «В стороне от всех фантастических проектов стоит идея, высказанная нашим известным теоретиком воздухоплавания К.Э. Циолковским. Здесь перед нами уже не измышления романистов, а научно обоснованная и глубоко продуманная техническая идея, высказанная вполне серьезно. К.Э. Циолковский указывает на единственно реальный путь осуществления межпланетных путешествий. Принцип, на который опирается его проект, - это давно известный, но еще почти не используемый техникой принцип реакции, отдачи (проявляющийся, например, при стрельбе). На этом основано устройство ракет, и межпланетный дирижабль Циолковского, в сущности, не что иное, как огромная ракета». И далее: «…полет ракеты нисколько не зависит от воздуха и вообще от окружающей среды. Газы, образующиеся при сгорании пороха в трубке ракеты, стремительно вытекают вниз, а сама ракета силою реакции (отдачи) отбрасывается в обратном направлении, т.е. вверх. В абсолютной пустоте ракета взлетела бы еще на большую высоту, так как воздух вследствие трения только мешает ее полету. Если же вообразить себе ракету колоссальных размеров, с камерой для людей, могущих по желанию регулировать истечение газов, вы получите наглядное представление об управляемом снаряде Циолковского».
В докладе Якова Исидоровича содержалась еще одна чрезвычайно важная подробность: люди в ракетном корабле должны при старте с Земли улечься в нем горизонтально: в этом положении влияние неизбежных при взлете перегрузок на организм будет минимальным.
Именно так и взлетают сегодня все космонавты!
Доклад Перельмана вызвал настоящую сенсацию. Отчеты о нем поместили многие газеты и журналы. Имя «калужского мечтателя», упорно замалчивавшегося в России реакционерами от науки и власть имущими, зазвучало с новой силой. Конечно, нашлись и злопыхатели. «Новое время» откликнулось на доклад Перельмана в свойственном этой газете мракобесном духе: «Подумать только, какой-то провинциал не только мечтает о звездных перелетах, но и публикует научные труды и расчеты о них. И на чем же он думает улететь в небеса? На ракете, видите ли! Да неужто сия фейерверочная шутиха способна унести человека в поднебесье? Полноте!».
Именно она!
В принципе между увеселительной фейерверочной ракетой, расцвечивающей небо в часы празднеств, и ракетным кораблем нет разницы. Но, говорит Перельман, вообразите себе ракету в десятки метров длиной, снабдите ее таким запасом горючего, чтобы она успела развить скорость в 11 километров в секунду (эта скорость, мы знаем, достаточна для того, чтобы покинуть Землю безвозвратно), - тогда цепи земного тяготения будут разорваны.
Все это, подчеркиваем, говорилось в 1913 году!
Известно, что наша Родина вписала в историю ракетной техники немало славных страниц.
В XVIII веке пороховые зажигательные ракеты состояли на вооружении русской армии и флота.
1849 год - русский военный инженер И.И. Третеский предложил использовать реакцию струй газа или пара для движения летательных аппаратов легче воздуха.
1860 год - в Москве открылось специальное «Ракетное заведение».
1861 год - появление капитального научного труда И.И. Константинова «О боевых ракетах».
1866 год - адмирал Н.М. Соковнин опубликовал книгу «Воздушный корабль», в которой набросал схему ракетного аэростата.
1867 год - отставной капитан артиллерии Н.М. Телешев получил патент на реактивный самолет «Дельта».
Сквозь тернии к звездам
Однако ближе других подошел к идее использования реактивного двигателя для целей полета человека народоволец Николай Иванович Кибальчич (1854…1881 гг.) [36]] *. Приговоренный к смертной казни за участие в покушении на Александра II, заточенный в тюремную камеру, Кибальчич 23 марта 1881 года составил «Проект воздухоплавательного прибора», работавшего по принципу ракеты. Какой силой воли, какой любовью к Родине надо было обладать, чтобы написать такие строки: «Находясь в заключении, за несколько дней до смерти я пишу этот проект… Если моя идея будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу Родине и человечеству».
*
Это было открытие «с петлей на шее».
В №3 журнала «Звезда» за 1924 год была напечатана статья Перельмана «Междупланетное сообщение». Вот что вспоминает в связи с нею первый редактор журнала, впоследствии академик и советский дипломат И.И. Майский.
«Я нес всякую ответственность за такую, казалось бы, экстравагантность - нашел автора, договорился с ним о теме статьи и сделал все для того, чтобы быстро опубликовать ее… Почему меня заинтересовала тема, такая далекая от действительности 20-х годов?
Когда я был мальчиком, мой отец, военный врач в Сибири, любил дарить мне небольшие научно-популярные книжки. Однажды, когда мне было 10…12 лет, я получил из рук отца небольшую работу немецкого автора Клейна по астрономии [37]] *. Она произвела на меня огромное впечатление. Мир внезапно раздвинулся предо мной. Меня заинтересовали звезды и планеты. Лет в 14…15 я стал мечтать о профессии астронома и, вероятно, стая бы им, если бы буря 1905 года не бросила меня в политическую борьбу (о чем я вовсе не сожалею). Однако, оставшись «на земле», я сохранил интерес к небесным телам, чему в молодые годы немало содействовал знаменитый фантастический роман Герберта Уэллса «Борьба миров», повествующий о вторжении марсиан на Землю.
После первой мировой войны мой интерес к космосу неожиданно получил новую пищу. Октябрьская революция открыла царские архивы, а вместе с этим мир узнал о героической трагедии Н.И. Кибальчича. Этот знаменитый «химик» исполкома «Народной воли», изготовлявший бомбы для террористических актов против представителей царского режима, был арестован после убийства Александра II и вместе с Желябовым, Перовской и другими революционерами привлечен к суду по делу 1 марта 1881 года.
«Когда я явился к Кибальчичу, - рассказывал его защитник на суде Герард, - меня прежде всего поразило то, что он был занят совершенно иным делом, ничуть не касающимся настоящего процесса. Он был погружен в изыскание, которое он делал о каком-то воздухоплавательном снаряде».
37
[37] Это была книга Германа Клейна (1844…1914 гг.) «Астрономические вечера». О другой его книге - «Чудеса земного шара» - положительно отозвался В.И. Ленин: «Клейн - хорошая книга..,» (Полн. собр. соч., т. 51, с. 314).