Доктор завидовал сонтаранам и рутанам, тому, что они испытают сегодня вечером, когда впервые в жизни увидят Галлифрей. Мало кто из повелителей времени задумывался о том, насколько продуман был план Паноптикума. Статуи, стоявшие по углам, использовали явление перспективы. Когда заходишь в Паноптикум, проходишь под невозможно высоким арочным входом, то тут же видишь перед собой статую одного из легендарных Основателей Галлифрея, одного из тех шестерых, кому приписывалось создание современной цивилизации. К примеру, зайди в зал с севера, и увидишь в южном углу статую Омеги, большого бородатого мужчины, одетого в несколько романтизированную версию гидравлического космического скафандра, который был на нём одет у Ккабы, а шлем от этого скафандра статуя держала подмышкой. Твой мозг попытается понять размер и предположит, что эта статуя примерно в три раза выше среднего роста. А затем пройди к приподнятой области в центре зала. Статуя не будет изменяться. И лишь выйдя под навес Купола Паноптикума, ты поймёшь, насколько велик этот зал, что тебе понадобится час, чтобы его пересечь. И лишь обернувшись назад, чтобы посмотреть, сколько уже пройдено, ты поймёшь, что арка, через которую ты вошёл, была образована ногами другой статуи, и что Омега, должно быть, высотой с многоэтажку.
Если вы зашли с севера, то прошли между ногами Рассилона, между ступнями, каждая из которых размером с дом. Был способ запомнить имена статуй и то, что их прототипы сделали для Галлифрея. Это была старая детская загадка, шесть рифмованных строк, которые любой галлифреец знал наизусть. Доктор мог вспомнить только первую часть:
«Под Куполом Паноптикума
Рассилон лицом к Омеге,
а кто другой?»
Дальше память подводила Доктора. Последнее слово в следующей строке было «брат», вот и всё, что он мог вспомнить. Доктору это никогда не нравилось: загадка решалась довольно просто, а даже те части, которые он запомнил, толком не рифмовались.
Регенерация вызвала множество проблем в галлифрейской скульптуре и иконографии, но, к счастью, было общепринятое представление о том, как выглядел Рассилон. По каким-то затерянным в туманах времени причинам основателя галлифрейского общества всегда изображали обутым в кожаные сандалии. Поэтому на ступне Рассилона сидеть было удобнее всего, гораздо лучше, чем на защитных ботинках Омеги или на шипастых военных сапогах Апейрона.
— Были в те дни гиганты, — сказал появившийся из вечерней тени Магистрат.
Доктор посмотрел на него сверху, с ногтя на пальце ноги Рассилона.
— На самом деле они были не такие уж и гиганты, — сказал он.
— Я говорил образно.
— Я знаю. Я тоже.
— Час остался.
— Да. Но чем это всё закончится? — размышлял Доктор, пока Магистрат лез к нему.
Переставляя руки, тот лез почти без усилий, и даже его плащ до колен не останавливал его. Они впервые залезли сюда после колледжа, и у Доктора ушло на это пять или шесть минут. Но Магистрату понадобилась его помощь. Доктор нагнулся, взял его за руку, и потянул его вверх.
— Хорошо выглядишь, — заметил Доктор, когда Магистрат устроился рядом с ним. — Тебе идёт чёрное.
Под плащом у Магистрата была туника без воротника. Магистрат стряхнул с неё несколько пылинок.
— А ты что собираешься надеть?
— Это, — сказал Доктор, забрасывая за плечо свой старый, ещё со времён колледжа, шарф. — Что скажешь?
Магистрат изогнул бровь:
— Не очень официально. Даже неряшливо. Не оскорбит ли это наших гостей?
— У сонтаран и рутан другие манеры одеваться, — пожал он плечами. — Я бы оделся так, чтобы их это впечатлило, но мои доспехи сейчас в чистке, — Доктор зевнул и осмотрел Паноптикум. — А вот солдаты им наверняка понравятся.
Фаланга Стражи маршировала, готовясь к церемонии. Они были в полной парадной форме: красной, обшитой мехом, с нагрудниками и плащами. Они выстроились в квадрат и маршировали туда-сюда, стуча каблуками по мраморному полу с регулярностью маятника. Солдаты так маршировали уже тысячи лет (причём для некоторых из них это выражение можно было понимать буквально). Все возможности для творчества тут были исчерпаны очень давно. Но в этом же и была цель, так ведь? Они не думали, они делали что-то, что происходило так же легко и естественно, как дыхание. Но они только маршировали, не воевали. Уже давненько Страже не приходилось сражаться, а внешних врагов у них не было ещё дольше.
Магистрат слегка улыбнулся, словно прочитав мысли Доктора.
— Не стоит их недооценивать, Доктор. После тысячи лет стрельбы в тире и боевой медитации они смогли бы кое-чему научить сонтаран в вопросах рукопашного боя.
Доктор склонил голову:
— Ты думаешь? А я бы поставил на генетически спроектированного парня с планеты с сильной гравитацией.
— Уверен, что лорд Воран согласился бы с тобой. Но Президент был на твоей стороне, «старый друг», — смеялся Магистрат, пародируя аристократический голос Президента.
Доктор засмеялся, а затем ненадолго задумался.
— Мне никогда не доводилось называть кого-то старым другом.
— А кому тебе такое говорить? У тебя ведь, в конце концов, столько новых друзей. Ларну ты хорошо обучил.
— Спасибо. Моя лучшая ученица.
— Ты воспитаешь поколение революционеров, Доктор.
Доктор кивнул:
— Так или иначе.
Магистрат улыбнулся:
— У сонтаран большая делегация?
— Нам удалось сократить её до десятерых.
— Уже всё готово?
— Всё до последней детали. Расставлены все точки над «й», все галочки над «i». Их опустят сюда черпаком вечером, в девять колоколов. Во избежание осложнений, сонтаране прибудут в западную зону материализации, а рутане — в восточную. Там их встретят, а затем взвод Стражи проведёт их по Капитолию в Цитадель, и они встретятся здесь, в центре Паноптикума. Камеры публичного вещания запечатлят первую встречу. Это будет их первая встреча лицом к лицу за очень долгое время. Она может оказаться несколько неловкой, поэтому мы только поздороваемся друг с другом. После этого гвардейцы сопроводят их в ксенодохии. Условия в их апартаментах в точности воспроизводят условия их родных планет.
— Я предвижу проблему.
— Всего одну?
— Ты главный переговорщик, тот, кто позвал сюда и тех, и других, единственный во всей вселенной, с кем будут говорить обе расы.
— Это, надеюсь, не такая уж и проблема, — засмеялся Доктор.
— Если сонтаране и рутане прибывают одновременно в разные части города, то кто их будет встречать? Ты, я полагаю, будешь тут. Если ты встретишь одну из рас, ты проявишь этим своё предпочтение, и другую делегацию это может оскорбить. Но и тех, и других оскорбит, если их встретит какой-то мелкий чиновник.
Доктор потёр подбородок:
— Хорошее замечание. Жаль, что нельзя быть одновременно в двух местах, — сказал Доктор.
— Да, — отозвался Доктор, сидевший на мизинце Рассилона, — это решило бы все проблемы.
Оба Доктора широко улыбнулись.
Ларна зашла в камеру бесконечности, за ней шёл Вейм.
Эта камера была меньше главной, всего лишь балкон с видом на вселенную. Ларна хотела пройти к панели управления, но там уже кто-то был.
— Это Савар, — сказал Вейм. — Извини, Ларна, когда я уходил, его тут не было.