— Ты был достойным противником, Доктор.
— Спасибо. Пожмём друг другу руки?
Доктор протянул руку, Омега взял её в свою.
— Один вопрос напоследок, — сказал Доктор. — Ты никогда не думал о том, что будет, если сингулярность соприкоснётся с антисингулярностью? — и он очень сильно сжал руку Омеги.
Всё закончилось.
Ларна увидела, что апертура раскрылась, и из неё снова вырвалась колонна энергии. Рядом дымились остатки плаща Савара. Крики и бомбардировка прекратились.
Перед ней лежало голое и неподвижное тело Доктора. Оно было бледным, но грудь медленно поднималась и опускалась, его дыхание образовывало в холодном воздухе облачка пара.
Она сняла с себя пиджак и прикрыла его.
— Доктор?
Его веки задрожали и раскрылись:
— Ларна?
Это был он, она знала.
— Где Омега?
— Я не знаю, — слабым голосом сказал он, стараясь сесть. — Изгнан. Отрезан. Умер. Я не знаю. Его сингулярность коснулась моей антисингулярности. Я не знаю, что было потом… антисингулярностей не бывает, я её выдумал, так что нет никаких теорий о том, что случилось дальше.
— А ты как?
— Я… Кажется, я только что спас от уничтожения всю вселенную.
Ларна помогла ему надеть пиджак.
Доктор неуверенно улыбнулся:
— Спасибо тебе, Ларна, — сказал он.
Ларна рассмеялась и поцеловала его.
— Тебе спасибо, Доктор.
ЭПИЛОГ
Так это, значит, победа…
Солнечный свет прорывался в щели Купола Капитолия, словно армия освободителей.
Где-то наверху круглые сутки работали ремонтные бригады, устранявшие повреждения, так что это был последний восход солнца, видимый из Капитолия. Золотые лучи выхватывали насыщенные цвета террас, цвет красного дерева стен Цитадели, золото, серебро и мрамор часов и памятников. Дорожки и компьютерные башни сверкали в этих лучах. Это был дом самой могущественной расы всего космоса, это была столица вселенной. С момента поражения Омеги прошёл всего один день, а события прошлой недели уже казались давним кошмаром. Обломки убрали, последствия бунтов и бомбардировок расчистили, погибших предали земле. Жизнь возвращалась в обычное русло.
Удары колоколов Часовой Башни звенели над шестиугольниками восточной стороны Цитадели. Повелители времени и техники выходили из своих квартир и направлялись к местам работы и отдыха. Лорд Хенспринг и леди Гехаммер прошли друг мимо друга возле живого фонтана, в этот же момент там маршем шли три стража, направлявшихся возлагать венок у памятника Пропавшим Исследователям. Небольшая группа студентов обсуждала выращивание роз и шахматные эндшпили. Глубоко внутри Цитадели, окружённые гудящим оборудованием, покоились в своих доках ТАРДИС, как это было уже тысячи лет.
Констебль Пелтрок приставил к замочной скважине фазированную трионную отмычку, а капитан Реймор набирал код её запуска. Вокруг них стояла небольшая группа стражей, пытавшихся сдерживать сонтаран. В другой стороне помещения стояли несколько советников. Формально они всё ещё находились в состоянии войны с Сонтарской Империей, но после восстановления трансдукционных барьеров сонтаране стали менее агрессивными.
— Эй-эй! — сказал ворвавшийся в помещение Доктор. — Осторожнее с этой ТАРДИС, это фамильная собственность!
Исполняющий обязанности Президента Воран махнул рукой, и двое стражей, тихо заворчав, убрали отмычку.
— Открывайте капсулу, Доктор, мы уже достаточно ждали.
Доктор неловко улыбнулся и вынул из кармана сюртука ключ. Открыв дверь, он шагнул в сторону, уступая дорогу.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем порог перешагнул генерал Сонтар. Доктор оставил его разбитым, замученным и истощённым. Вышедшее же существо было абсолютно другим. Оно было похоже на Сонтара, но в нём почти не осталось былой злобы.
Доктор поприветствовал сонтарского лидера, но при этом с волнением смотрел за его спину. Появилось мягкое свечение рутанина.
Остальные сонтаране напряглись. Но Сонтар покачал головой.
Доктор ахнул.
— Мы думали, что вы убили друг друга, — сказал им исполняющий обязанности Президента.
— Я убил рутанина, — сказал Сонтар. — А он убил меня.
— А затем ещё раз, снова и снова, — сказал рутанин.
— В пределах вашей машины времени окончательное наступление смерти невозможно. Через несколько минут противник снова оживает, независимо от того, что ты с ним сделал. Потрясающая технология.
Сонтар шагнул вперёд:
— Через какое-то время мы поняли тщетность наших действий. И тогда мы стали думать о том, как сбежать. В своих попытках мы не координировали наши усилия, но каждый учился на ошибках другого. Консоль была заблокирована, и нам не удавалось её включить. Другого выхода не было.
Рутанин вспыхнул ярче:
— Вскоре стало ясно, что сбежать невозможно. Мы размышляли над своей судьбой — быть навеки запертым с самым страшным из своих врагов, в полной уверенности в том, что мы обречены, несмотря на наши мечты и достижения. Наша вселенная превратится в Серость.
— И тогда мы поняли, как много у нас общего, как незначительны наши различия. Мы разговаривали. Всё случилось в точности так, как вы планировали, Доктор. Наедине друг с другом, не имея возможности ни сражаться, ни сбежать, мы пришли к соглашению.
Другие сонтаране нервничали, но никто не осмелился противоречить императору.
— Спасибо, Доктор. Ваша мудрость показала нам путь к миру.
— Спасибо, — повторил Сонтар. — Метод неортодоксальный, но более эффективный, чем тысяча лет мирных переговоров. Вы обманули нас, изобразив себя дураком, которому нечего сказать. Но всё это время у вас был план. Запереть нас вместе и позволить нам самим во всём разобраться. Вы смелый и умный мужчина, — он хлопнул Доктора по спине.
— Ну что вы, — пробормотал Доктор, чуть не упав, — не стоит благодарностей.
— Мы передадим своим флотам сигнал о немедленном прекращении боевых действий.
— Это что, так просто? — спросил Воран. — Ваши экономики тысячи лет были полностью сориентированы на войну. Война у вас в крови.
— Кровь можно изменить, — сказал рутанин.
— Обе наши расы способны быстро изменяться, — объяснил Сонтар. — Как повелителям времени должно быть известно, расы клонов легко контролируются, легко управляются. Банки клонов сонтаран могут быть переделаны, рутане могут подавить создание некоторых, самых воинственных своих форм.
— Мечи на орала? — спросил Доктор.
Сонтар кивнул:
— Именно так.
— Наши расы гордятся своим повиновением, своим единомыслием. Теперь нас объединяет мир.
— Вот так просто? — спросил Доктор.
— Так просто. Будет величайшая в истории вселенной демобилизация, массивная реструктуризация форм наших империй. Но это уже детали.
— Желаю вам успехов!
Сонтар улыбнулся, протянул свою руку, и Доктор пожал её. Рутанин развернул щупальце, и Доктор пожал его.
Затем генерал Сонтар повернулся к рутанину и протянул ему руку. Рутанин вырастил трёхпалую руку и пожал руку сонтаранина.
— Война окончена, — сказал Сонтар. — Благодаря Доктору. Повелители времени, разумеется, установят блок-посты, обеспечат оборону буферных зон вокруг наших территорий. Если за сохранением мира будет следить Галлифрей…
Доктор поднял руки:
— Нет, нет, нет! Это совсем не в нашем стиле. Мы с радостью поможем вам советом, но следить за вами мы не собираемся. Этот мир — ваша ответственность, никто не собирается вас заставлять.
— Я понимаю, — согласился рутанин.
Сонтар задумчиво кивал:
— Нам нужно возвращаться домой и браться за дело.
Стражи стали по стойке смирно.
Воран довольно кивал:
— Хорошо. Хорошо.
Сонтаране построились за своим лидером и представителем рутан, и вышли.
На мгновение зависла тишина. Доктор и Воран остались одни.
— Ну, что же… — сказал Доктор.
Воран немного помолчал.
— Предстоит много работы. В восемь колоколов состоится заседание Совета, на котором будут обсуждаться последствия этого дела. Разумеется, вам следует на нём присутствовать.