Я успела вкратце пересказать свой разговор со служителем закона. Из слов Лайны поняла, что королевство называется Рэнвилль, а столица — Флейвинг. Находилась она не так уж далеко, и в заветные десять дней я должна была уложиться. Дилижанс ходил раз в три дня, но ждать его смысла нет, поэтому решила выдвинуться сразу после того, как купила на рынке все необходимое. Мешочек с монетами сразу ощутимо похудел, в ближайшие дни надо подумать о том, как заработать еще денег.
Пока я закупалась продуктами в дорогу и выбирала сносные юбку с рубашкой, чтобы не щеголять в одежде с чужого плеча, ко мне то и дело липли странные личности.
— Красавица, а мне подаришь поцелуй жизни, как тому мальчишке? — ехидно ухмыляясь, спросил тощий кривозубый мужичок, мнящий себя первоклассным обольстителем.
— Я тебе дам поцелуй! — на него фурией налетела жена и влепила смачный подзатыльник. — Быстро домой, бездельник!
Свидетели сцены захохотали, а мне захотелось провалиться под землю. Пока ходила по рынку, замечала устремленные на меня любопытные взгляды, несколько мальчишек следовали неотрывно, о чем-то шушукаясь. Я теперь местная знаменитость, надо же.
— Может, подождешь до завтра, Аннис? Завечереет скоро, — Лайна снова предприняла попытку меня уговорить.
— Если выйдет сейчас, к ночи успеет добраться до Подлесной. До нее всего ничего, — вмешался Лик. Он сидел на полу, почесывая толстое пузо кота Уголька. Тот блаженно закатил глаза и мурчал на весь дом.
— Ну как знаешь, дело твое, — хозяйка, вроде, даже обиделась. Но я не могла долго пользоваться чужим гостеприимством, тем более неведомое чувство гнало меня в путь. Может, это печать так работает?
Я утрамбовала в дорожный мешок небогатый скарб и разжала ладонь. Огненно-красный знак горел так же ярко, как и в начале. Потом наклонилась над кадкой с водой и замерла, увидев отражение.
На меня смотрела девушка с большими светлыми глазами, довольно симпатичная, но никак не красавица. Чем-то она отдаленно напоминала меня прошлую. Сейчас бы зеркало нормальное…
— Вот, пирог с собой испекла, — Лайна сунула мне в сумку заботливо завернутый в чистую тряпицу гостинец. — Девка ты хорошая, сразу видно, не грех и позаботиться.
Поддавшись эмоциям, я крепко обняла Лайну и долго не могла отпустить. В этих объятиях был и страх перед новым миром, и желание спрятаться, и тоска по давно ушедшей бабушке. Лайна была первым человеком здесь, который проявил бескорыстную доброту и участие.
— Спасибо вам, — прошептала ей в шею, вдыхая теплый домашний аромат.
— Ты заходи в гости, если в наших краях будешь. Удачи тебе, Аннис. Береги себя.
На прощание женщина даже всплакнула, Лик провожал меня угрюмым молчанием. Вывернулся, когда я попыталась его обнять, и умчался прочь. Я шагала по дороге, прочь из Бродовой, а из головы никак не шел образ спасенного мальчишки. Внутри свербело чувство, будто я сделала что-то неправильное, но что еще я могла?
Вот и деревня осталась позади, и вдруг — топот ног за спиной. Я остановилась и медленно обернулась.
На всех парах за мной мчался Лик, держа под мышкой болтающегося Уголька. Коту явно не нравилась такая тряска, он глядел обреченно, только кто его спрашивал?
— Что ты делаешь? — спросила, когда парнишка догнал меня. Он тяжело дышал, щеки раскраснелись, а челка прилипла ко лбу.
— Только не ругайтесь, ладно?
— И мысли не было, — я улыбнулась уголками губ. — И все же, что ты задумал, Лик?
Он посмотрел виновато и стал ковырять землю мыском ботинка.
— Можно я с вами отправлюсь?
— Ты решил сбежать из дома?!
Он глянул на меня с вызовом.
— Я уже взрослый, мне двенадцать лет!
— Совсем дитя еще, — я схватилась за сердце. — А как же твои родные? Что скажут тетя с дядей?
— Я давно хотел уйти, я им не нужен. А если доберусь с вами до столицы, то смогу устроиться в какую-нибудь лавку подмастерьем, я много чего умею! И вдвоем путешествовать веселее. Дорогая Аннис, ну пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйстааа!
Он схватил меня за руку и потряс. Столько надежды было в глазах этого мальчика, что мое сердце, любившее детей, дрогнуло и начало таять.
— И что мне с тобой делать? — спросила одними губами, прижимая Лика к себе. Дети — это огромная ответственность, а я сама не знаю, куда заведет эта дорога. Смогу ли выжить, постоять не только за себя, но и за него? И потом, кому он нужен в столице? Где будет жить, чем питаться? А если его будут обижать?
Если мыслить здраво, то лучший выход — вернуть его домой, но… Но. Не могла я так поступить, только не после того, как спасла ему жизнь. Мы оказались связаны ниточкой, пока еще тонкой, но она крепла с каждой минутой. Мальчишка так на меня надеется, я не смогу его оттолкнуть.