— Юля, я, как только тебя увидел, то понял — это судьба! Сама судьба привела тебя в наш Центр! Ты это понимаешь?!
Я ничего не понимала. Причем тут я, центр и судьба Германа? Кажется, я прослушала довольно много. А все дело в том, что за соседним столиком расположилась семья. Точнее, я так поняла, няня привела двух ребятишек на обед, и вот-вот должны были подойти их родители. И няня, стараясь быть убедительной, авторитетно объясняла мелким сорванцам, как нужно себя вести. Но это мало помогало. Мальчик и девочка, очень похожие между собой, жили в своем мире, куда никакие наставления не долетали. И вот там было намного интереснее, чем….
— Я не хотел тебя напугать вчера. У меня самые серьезные намерения! И я смогу тебе это доказать!
— Зачем? — невольно сорвалось с языка. Я отвела взгляд от сорванцов, которые, судя по нотациям няни, перепутали столовые приборы, испытывая тем самым терпение няни на прочность.
— Юля, я хочу, чтобы мы вернулись в Москву вместе.
— Герман, не хочу показаться невежливой, но может все-таки нужно хотя бы мое согласие?
— О! Ты согласишься! Я в этом уверен!
И тут в Германа прилетел шарик из бумажной салфетки. Девочка кинула ее братику, а тот хотел отбить ложкой, но не рассчитал силу удара; и салфетка угодила прямо в голову московского профессора. Я с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть. Няня подскочила и бросилась «спасать» Германа Алексеевича. Я чуть не показала мальчику большой палец, что удар был хорош, пока Герман Алексеевич отвлекся на заботу няни. Знаю, что неправильно! Но ничего не могла с собой поделать. После многочисленных извинений няни, Герман еще долго возмущался о «невоспитанности» современных детей.
— Но это, же дети! — я попыталась разрядить обстановку, но Герман еле сдерживался. Не знаю, что его так разозлило? Ведь можно все было перевести в шутку! Дима бы так и сделал…. Ну вот опять! Я опять сравнила с Димой! Неужели я теперь всех буду сравнивать с ним?
Я посмотрела в сторону детей. Они притихли. Сидели спокойно и изредка бросали в нашу сторону взгляды.
— Герман, а вы любите детей? — спросила я, опять перейдя на "вы".
— Что? Конечно, люблю! — прозвучал ответ. Только мне показалось, что он совсем неискренний. И мои опасения подтвердились. Потому что, когда мы собрались уходить, нам было нужно пройти мимо «островка» няни с детьми. Их родители так и не появились. И тут мальчик, что-то выкрикнул и резко встал с места. Но так как в его руке был стакан с соком, то дернув рукой, он пролил сок на проходящего мимо Германа. Честно говоря, я не видела, как это произошло. Но мне было ужасно стыдно за взрослого человека, который не сдержался, и отчитал и няню, и мальчика.
Герману пришлось возвращаться в номер, чтобы переодеться. Я осталась ждать его на улице. Отменить поход в театр Герман не захотел. Заявив, что ничто не помешает ему посмотреть местный спектакль.
Когда Герман ушел, я вздохнула свободно. А ведь не столь нужна мне эта высокооплачиваемая работа, если она превращает людей в таких бездушных, злых недолюдей. Ведь в своем Центре Орехов был совсем другим.
Я постаралась выкинуть из головы эти мысли. Мой взор привлекла девочка, рисующая цветными мелками на асфальте. Ведь не так давно и мы с Алёной тоже рисовали. Я улыбнулась, вспомнив об этом. Как она тоже шалила и капризничала. Но все равно была такой милой! Я подошла ближе, чтобы посмотреть, что же нарисовала девочка, и обомлела. На асфальте были нарисованы Дюймовочка и Принц. Мне показалось, что я медленно схожу с ума. Ведь таких совпадений не бывает!
Но тут меня окликнул Герман Алексеевич, а я была не в силах сдвинуться с места.
Глава 20
— Юля! — возмущенно воскликнул Герман Алексеевич, подходя ближе.
Я перевела на него взгляд, и не понимала, откуда он вообще свалился на мою голову! Ведь разница кто я, и кто — он, была колоссальной! Я никогда не впишусь в его «требования»! И мир, в котором он живет, никогда не станет для меня привычным! В его мире нет места шалостям детей, рисункам на асфальте, поеданием еды руками! Мне захотелось бежать. Бежать, как можно дальше и быстрее!
— Извини… те, — произнесла я онемевшими губами.
— Ты идешь? — нетерпеливо бросил Герман Алексеевич.
И тут я вспомнила все его фразы, которые звучали с издевкой: «думаю, что и у вас есть приличные заведения», «даже и в вашем городе есть такси», «вот, что я смог у вас найти»! Во всех звучало пренебрежение. Такое ощущение, что он сделал великое одолжение, осчастливив наш город своим появлением. Я перевела взгляд на девочку. Она продолжала рисовать, не обращая на нас никакого внимания.
— Герман Алексеевич, извините, но мне нужно уйти.
— Ты расстроилась? Тебе не понравилось? Что?! Что не так?! — В голосе мужчины звучало раздражение.
— Мне нехорошо. Я еще раз прошу прощения, — выдавила из себя.
— Давай поднимемся ко мне в номер. Я смогу оказать тебе помощь. Я ведь врач!
«Я тоже!»
— Нет. Не нужно. Я справлюсь сама. Мне просто нужно… домой.
— Юля, я не понимаю, что произошло, но думаю, что твое «недомогание» пройдет. Вот увидишь, — добавил тихо Герман Алексеевич, беря меня за руку и притягивая к себе.
— Нет.
Мне показалось, что я услышала скрежет зубов.
— Хорошо. — Вдруг резко отступил Орехов. — Я подожду. У тебя еще есть время. В субботу мне нужен ответ. И, я надеюсь, он будет другим. Юля, подумай хорошо.
— Я подумаю, — ответила. Хотя уже знала ответ, и не думаю, что он изменится!
Больше никогда не буду делать того, что не хочу! Никогда!
Ворвалась домой и залезла в душ, смывая с себя весь этот день.
Так как вчера я уснула рано, то и проснулась намного раньше будильника. Настроение было чудесным. Вот что значит хорошо выспаться! И на работу я шла, как и прежде: с улыбкой и хорошим настроением! Вот только, зайдя в свой кабинет, остановилась на пороге! На столе стоял огромный букет белоснежных лилий. Цветы были чистые и невинные! Но вот то, что в мой кабинет кто-то заходил, мне очень не понравилось! Пришлось спуститься в регистратуру и выяснить, кто брал ключ от кабинета! Но никакой полезной информации я не получила. Цветы были доставлены курьерской службой. И курьер в присутствии охранника просто поставил их на стол и уехал. Вернулась на рабочее место! В букете была открытка.
«Каждый день благодарю судьбу за нашу встречу!»
Ни подписи. Ни намека. Герман решил, что я могу «забыть» о своем обещании! Сама не знаю почему, разозлилась! И уже собиралась избавиться от букета.
— Боже, Юлечка! Какая красота! — в кабинет вошла Нелли Сергеевна. — У тебя завелся поклонник! — пропела, играя бровями, женщина.
— Заводятся тараканы, а не поклонники, — проворчала себе под нос, пряча лилии за жалюзи. Открытку пришлось сунуть в сумочку.
— Юля! Они же сгорят на солнце! — воскликнула Нелли Сергеевна! — Зачем прятать такую красоту?! Давай поставим на шкаф!
— Они могут вызвать аллергию! — прошипела я.
— Эти — без запаха! — со знанием дела парировала Нелли Сергеевна, не заметив моего недовольства. — А пыльцу я сейчас срежу. Вот и все! Полюбуйся!
Но любоваться не хотелось! Радовало, что они стояли за моей спиной и не мозолили глаза! Поэтому я тут же выкинула их из головы. Естественно, что домой я их не забрала. Пусть радуют Нелли Сергеевну.
На следующий день в кабинете меня ждала корзина белых роз и цветущая Нелли Сергеевна.
— Юлечка! Кто бы он ни был, нельзя упускать такого мужчину!
— Вы принимали?
— Да. Привез курьер для Юлии Станиславовны Сафоновой, — подтвердила медсестра. Там открыточка!
Я выдернула конверт.
«Каждый день без тебя — пустой! Каждый час без тебя потерян!»
Вот что еще сказать? Красивые слова. Шикарные цветы. Но. Не тот мужчина.