Среди посетителей лекций в зале Петербургского пассажа бывал и слушатель Духовной академии Василий Докучаев. Здесь на лекциях крупнейших ученых он знакомился с новейшими достижениями различных наук, о которых слышал кое-что в семинарских спальнях, где семинаристы по ночам обсуждали смутно понятые материалистические теории и научные открытия, опрокидывавшие ненавистную бурсацкую схоластику.
Докучаев узнал о работах Дарвина и Ляйеля, о работах И. Сеченова и А. Бутлерова, хирурга Н. Пирогова, геолога Г. Щуровского, ботаника Л. Ценковского; он слышал жаркие слова, призывающие к борьбе за просвещение, призывающие отдать все силы науке, направленной на раскрепощение человека.
Эти слова падали на благодатную почву.
Не пробыв и месяца в академии, Докучаев решил порвать с ней. Немалую силу воли нужно было проявить, чтобы решиться на этот шаг и сменить обеспеченное существование «академика» с гарантированной карьерой на полуголодную жизнь студента. Его влекла возникшая с детства, со времени привольных походов по берегам родной Качни, любовь к природе.
28 октября 1867 года Докучаев оставил академию и поступил на физико-математический факультет Петербургского университета по разряду естественных наук.
Здание Петербургского университета.
Начался новый трудный период в жизни Докучаева. Нужно было наверстывать упущенное, много работать для восполнения пробелов. Докучаев усиленно, плодотворно занимался и быстро стал одним из успевающих студентов. Это стоило ему огромного напряжения. За гроши он нанял «хижину» на окраине Петербурга. Подымаясь рано утром, Докучаев отправлялся пешком в старых штиблетах на босу ногу на Васильевский остров, в университет; «употребление носок в то время было мне неизвестно», рассказывал он впоследствии своим друзьям.
После лекций, вместо обеда, на который обычно не было денег, он отправлялся в Публичную библиотеку и под мерное шипение газа, освещавшего читальный зал, штудировал «Основные начала геологии» Чарльза Ляйеля.
Письма Докучаева в этот период к другу и советнику — старшему брату Тимофею, тоже порвавшему с духовной карьерой и ставшему учителем словесности, полны замечаний о прочитанных геологических работах, вопросов о профессорах и лекциях Московского университета. Докучаев боялся упустить что-нибудь интересное и новое в естествознании, ему казалось недостаточным то, что он успевал изучать в Петербурге.
Университетскими учителями Докучаева были крупнейшие русские ученые, ставшие впоследствии его друзьями и соратниками по научной борьбе, — химик Д. И. Менделеев, ботаник А. Н. Бекетов, геолог А. А. Иностранцев, агроном А. В. Советов. Под влиянием этих выдающихся ученых, прекрасных педагогов и пропагандистов передовой русской науки у Докучаева еще больше окрепло стремление к изучению естествознания. В их трудах, в разносторонней научной и преподавательской деятельности, направленной на просвещение народа, Докучаев видел пример, достойный подражания.
Нужда и голод не могли сломить его стремления к знаниям. Многие студенты того времени жили в подобных условиях, но далеко не все были так выносливы, как Докучаев. Вот что, например, говорит в «Истории моего современника» В. Короленко, ставший на несколько лет позже Докучаева петербургским студентом:
«Компания наша бедствовала. Незаметно, постепенно голод сказывался истощением: ноги ныли, лица бледнели, движения становились порой вялы, на лекциях внимание притуплялось. Над мозгом точно нависала какая-то завеса.
Мы пытались еще не отставать от курса и все-таки отстали. За этот год нам удалось пообедать в кухмистерской только пять раз. Сначала самый запах горячих блюд, несшийся из трактиров и кухмистерских, страшно раздражал обоняние и вызывал аппетит. Но со временем это прошло, и запах жареного мяса или жирных щей стал вызывать прямо отвращение. В сущности, это было медленное умирание с голоду, только растянутое на долгое время».
Докучаев вел такую жизнь два года. На третьем курсе его положение значительно изменилось к лучшему. Как успевающий студент, он получил, наконец, казенную стипендию, что было в те времена редкостью. Кроме того, один из университетских преподавателей достал ему несколько частных уроков. А вскоре после этого Докучаев стал в богатом княжеском доме репетитором младших братьев своего однокурсника. Молодой князь только числился студентом. Золотая молодежь, собиравшаяся в его доме, занималась кутежами и карточной игрой. Докучаев довольно скоро был втянут в эту компанию, но, будучи человеком незаурядной силы воли, он умел, несмотря на такой образ жизни, успешно заниматься и попрежнему блестяще сдавать экзамены.